оправдания, но все же…
Эмили задумчиво смотрела на Колина. Ей казалось, что он хочет сказать что-то важное, но не решается. С момента поцелуя между ними не было произнесено никаких слов, которые объяснили бы то, что произошло. И Эмили рискнула начать первой.
— Колин, я уже не сержусь на вас за то, что случилось. Но мне хочется сказать, что тот поцелуй, наверху…
Он не дал ей договорить.
— На самом деле поцелуй и внес самую большую неразбериху в этот день. Но я хочу заметить, что мне ужасно хотелось сделать это с самого первого дня, как ты появилась в доме. — Колин остановился, пристально посмотрел ей в глаза и медленно сказал: — И мне очень понравилось. Правда. Не знаю, что будет с нами дальше, но уверен: я хочу, чтобы это повторялось еще не раз. Потому что ты безумно привлекательная женщина и мне доставляет удовольствие быть с тобой рядом, целовать и обнимать тебя… Словом, делать все, что ты мне позволишь… Эмили отрицательно покачала головой.
— Между нами не должно быть никаких близких отношений, и вы прекрасно это понимаете.
— Но почему?
— Хотя бы потому, что вы мой пациент, а я медсестра.
Эмили решила не называть более серьезных причин, так как не хотела полностью открывать своего сердца и становиться уязвимой для Колина. К тому же она полагала, что он их просто не поймет. А уж вопрос своей полной неопытности в любовных делах она вообще не желала ни с кем обсуждать.
— Но, Эмили, неужели тебе не понравилось? — воскликнул Колин. — Я неприятен тебе?
— Дело не в этом, — возразила девушка. — Разве ваша мама не учила вас, что кроме слова «хочу» есть еще слова «надо» и «нельзя»?
— Но я не понимаю, при чем здесь это! Ты очень нравишься мне, я, судя по всему, нравлюсь тебе. Так в чем же дело?
Эмили вздохнула. Она не представляла, как сможет объяснить Колину свой страх перед интимными отношениями с таким мужчиной, как он. Ведь в его жизни уже было много женщин, и она — лишь еще одна игрушка. Их связь оборвется, как только закончится ее работа. Она почувствует себя униженной, оскорбленной, и сердце ее будет болеть от разлуки и сознания того, что ее просто использовали. Так зачем это нужно?
— Я просто хочу, чтобы этот поцелуй больше не повторился, — как можно тверже произнесла Эмили. — Не следует завязывать роман с пациентом, как бы приятно это ни было. Понимаете?
— Нет, — честно ответил Колин. — Но раз ты настаиваешь, то я подчинюсь. Не вижу никакого удовольствия склонять женщину к интимным отношениям, если ей этого не хочется.
Эмили кивнула. Но в глубине души она жаждала услышать другой ответ. К тому же понимала, что если бы он вел себя настойчивее, то она не могла бы долго сопротивляться.
После разговора Колин сразу ушел к себе в кабинет, а Эмили вновь занялась приготовлением ужина. За столом они старались беседовать об отвлеченных вещах. Но некоторое напряжение все же ощущалось.
— Как продвигается ваша работа? — спросила Эмили за чаем.
— Довольно медленно. Мне часто приходится вставать и доставать бумаги с полок или из шкафа. А если нужно сходить в библиотеку за книгой, то это просто беда.
— Вы, кажется, забыли, что в мои обязанности входит также помощь вам в работе?
— Я как раз хотел попросить тебя об этом, — оживился Колин. — Мне нужно рассортировать кучу деловых бумаг, а также напечатать кое-какие письма. Ты ведь умеешь обращаться с пишущей машинкой, не так ли?
— Да, конечно. И когда мне начать?
— С завтрашнего утра, я думаю. Места в моем кабинете хватит обоим.
— А заодно я буду следить, чтобы вы не переутомлялись, — пригрозила Эмили.
Колин улыбнулся в ответ. Ее сердце сжалось — столько тепла, очарования и сексуальности было в этом простом движении губ.
— А я, как всегда, подчиняться твоим приказам, — мягко сказал он. — Только ты одна можешь заставить меня пойти спать, когда мне этого совсем не хочется.
Перед Эмили сразу возник образ Колина, лежащего в спальне и целиком находящегося в ее власти. Она. сглотнула и попыталась побыстрее отогнать заманчивое видение. Видимо, ее щеки покраснели, так как Колин вдруг рассмеялся.
— Честное слово, никогда в жизни не встречал такого застенчивого создания, как ты, Эмили. Даже самое невинное замечание способно вывести тебя из равновесия. Но столь редкая сейчас стыдливость делает тебя еще привлекательнее… И сексуальнее, — добавил он и с удовольствием отметил, как девушка покраснела сильнее.
Уже собираясь идти наверх, Колин неожиданно остановился и спросил:
— Да, кстати, не могла бы ты загнать машину в гараж?
— Вы доверяете мне после всего, что случилось? — удивилась Эмили.
— Конечно, — убежденно произнес он.
— Но учтите, что закрыть гараж мне тоже удалось не сразу.
— Ничего страшного. В конце концов, у тебя есть другие таланты, — успокоил он Эмили.
К счастью, на этот раз ей удалось поставить джип в гараж без особого труда, и даже с первого раза справиться с замком. Вернувшись домой, Эмили застала Колина в спальне. Она дала ему таблетки и пошла спать. Но воспоминания о поцелуе и словах Колина были слишком волнующими, поэтому сон сморил Эмили только на рассвете, и утром она встала совершенно разбитой.
Уиллоуби осмотрел джип и облегченно вздохнул. Его бок был немного поцарапан, и бампер погнулся от столкновения с неизвестной машиной. Но это можно было легко исправить, причем ремонт не должен был стоить много.
— Ну, я готов ехать, — обернувшись к Эмили, произнес он.
Девушка помогла ему сесть в машину, засунула в багажник коляску. И скоро они уже направлялись в сторону города.
Утро было чудесным, солнечным, и Колин пребывал в отличном расположении духа. Вчера категоричный отказ Эмили от близких отношений с ним его очень раздосадовал. Но ночью, лежа без сна в одинокой постели, Колин решил, что ситуация не такая уж непоправимая. Она все еще живет в его доме, и ее работа продлится как минимум еще месяц. Так что у него есть отличная возможность завоевать неприступную медсестру.
Они добрались до цели без приключений. Не успел Колин сесть в коляску, как к нему тут же подбежал Марк Пойстер, подрядчик.
— Как дела? — спросил у него Колин.
— Хорошо, — ответил Марк. — Вчера, правда, нам поставили цемент с опозданием, но сегодня мы все наверстаем и войдем в график. Так что через три месяца, как и условлено, здание будет полностью готово. Не волнуйтесь.
Но Колин не мог не волноваться. Этот проект был для него заветной мечтой, которая вдруг начала сбываться. Поэтому он хотел, чтобы она как можно скорее обрела осязаемость. Колин отправил Эмили по магазинам, а сам остался на объекте, где буквально каждая деталь требовала его внимания. Он общался с поставщиками, давал указания Марку и прибывшему позже главному архитектору, звонил по телефону, ругался…
Но даже в пылу напряженной работы образ Эмили постоянно вставал перед его внутренним взором. Такого с ним еще не бывало, и Колин уже начал опасаться, что его приворожили, хотя до этого момента не верил в колдовство. Он вдруг осознал, что Эмили привлекает его не только физически, но и как личность, со своим особенным характером, полным силы, очарования, внутренней красоты. И это начинало его пугать, так как уже сейчас сама мысль о том, что Эмили покинет его, как только закончится срок работы, была для Колина невыносимой…
После продолжительного совещания они поехали обратно домой, так как Эмили, вернувшаяся с покупками, настояла на отдыхе. Колин быстро перекусил и даже выпил с разрешения строгой медсестры
