успел нанести некоторый ущерб здоровью «великого стратега», но до убийства не дошло. Ради собственного спасения Чингиз собственноручно откопал тот самый металлический чемоданчик, за который многие отдали бы что угодно. Тот самый чемоданчик с чрезвычайно интересными видеозаписями, из-за которого мина разнесла на куски Адилбека Александровича, а теперь вот… Этим шаги к хотя бы частичной компенсации своих злодеяний не ограничивались – Чингиз согласился дать признательные показания для самых высших инстанций, в том числе – и для Гаагского трибунала.
После этого пришел черед действовать Лаврову. Посоветовавшись с военным атташе и российским послом, он передал Чингиза местным властям, которые уже надежно взяли в свои руки бразды правления. На всякий случай со всех видеоматериалов и аудиоперехватов россияне предусмотрительно сделали копии. Хоть попытка вернуть страну назад вооруженным путем с треском провалилась, сбрасывать со счетов тех, кто еще мог ставить палки в колеса, было рановато. Во временном правительстве оставалось еще немало сторонников Александра Арзибековича. Восток, как известно, дело тонкое…
Глава 38
Последние пять дней Батяня пребывал на Каспии, где находился по долгу службы. Работы хватало: к примеру, сегодня пришлось потрудиться над сдачей норматива. Им стало десантирование на борт корабля с последующим выведением «вражеского» плавсредства из строя. Денек выдался жарким во всех смыслах, и скучать не приходилось. Но все заканчивается, в том числе и учебные операции.
«Разбор полетов» проходил уже на земле. В штабе было многолюдно, и у каждого – свой результат.
– Отлично, майор! – не скрывая восхищения, пожал Батяне руку краснощекий, румяный подполковник. – В смысле того, что норматив вы сдали на «отлично». Впрочем, мы в вас и не сомневались.
– Благодарю за доверие, – с чуть заметной иронией ответил Лавров.
– Ну что же, занимайтесь пока своими прямыми обязанностями, а там… видно будет, – заключил подполковник с видом, сулившим в ближайшее время Батяне какие-то новости.
Возвращаясь домой, Лавров прокручивал в голове сегодняшний день, разговоры в штабе и все больше убеждался, что все это неспроста. Будучи профессионалом до мозга костей, он мог «почувствовать тему», даже исходя из мелочей.
Щелкнув выключателем, Батяня погасил свет и улегся в кровать, рассчитывая на хороший сон, как это обычно и бывает после тяжелого и продуктивного рабочего дня. Но сон не шел.
Угробив еще минут двадцать на попытку уснуть, майор бросил это бесплодное занятие и потянулся к лежавшему на кресле телевизионному пульту. Неспешно щелкая кнопкой, Лавров пробежался по телеканалам. Ни на чем не остановившись, он добрался до новостей «Евроньюс». И как раз почти сразу начался экстренный выпуск. Подложив под голову еще одну подушку, Батяня впился глазами в экран, поскольку это сообщение оказалось интересным – настолько, что во время просмотра сюжета майор временно забыл обо всем.
Выпуск был посвящен ожидаемому многими событию. Речь шла о состоявшемся заседании Совета Безопасности ООН. На нем и решилась окончательно судьба Александра Арзибековича. На заседании были предъявлены неопровержимые доказательства причастности экс-диктатора к беспорядкам, погромам, массовым убийствам. Об этом свидетельствовали многочисленные записи, радиоперехваты и прочее. И вот после изучения предоставленных материалов эксперты единодушно сошлись на том, что это – не подделка. Да и один из ближайших в недавнем прошлом соратников президента согласился дать признательные показания. Согласился бывший подчиненный, естественно, не по причине терзавших его угрызений совести: в обмен на откровенность ему сокращался срок будущего тюремного заключения.
Как это обычно и бывает, в такой компании начинается борьба за выживание. И тот, кто имеет хоть какую-то возможность облегчить свою участь, делает все, чтобы обелить себя, пускай и утопив недавнего товарища или начальника.
Батяня заерзал, увидев сюжет и о самом опальном президенте, сменившем место проживания на более умеренные широты. На экране появился главный герой. Сидя в комфортабельной тюремной камере, он знакомился с обвинительными материалами. На видео Александр Арзибекович держался солидно, с достоинством, однако мешки под глазами и вид резко постаревшего человека наглядно демонстрировали состояние заключенного. Теперь уже было понятно, что на этот раз выпутаться не удастся. Судьба окончательно отвернулась от бывшего руководителя страны.
«А неплохо устроился, – покрутил головой майор. – Не камера, а просто дом отдыха! Тебя бы, дорогой, в наше учреждение подобного профиля…»
Впрочем, это уже мало что меняло, и финал бывшего президента вырисовывался довольно отчетливо. В сюжете ни слова не говорилось о том, каким же образом все случилось так, что не состоялось триумфальное возвращение Александра Арзибековича на родину. И лишь майор Лавров знал, какими усилиями это было достигнуто…
Батяня, глубоко задумавшись, еще долго глазел на экран, где теперь показывали уже другие материалы. Затем он поднялся и, сунув ноги в тапочки, отправился на балкон. Облокотившись о поручни, Лавров щелкнул зажигалкой. Глубоко затягиваясь сигаретой, он глядел на огни ночного города. Редкие окна выдавали полуночников, по разным причинам еще не склонивших головы на подушки. Внизу, на лавочке, целовалась молодая парочка. Все шло как обычно. Вот только у Батяни никак не шли из головы погибшие товарищи.
Завтра был выходной, и Лавров решил выпить пару рюмок коньяка в гарнизонном кафе «Звездочка» – за вечную память погибших на боевом задании товарищей.
Войдя в кафе, Андрей окинул взглядом зал, отметив, что народу присутствовало немного – во всяком случае, можно было посидеть одному за столиком и подумать о своем.
– Здравствуйте, товарищ майор, – приветливо заулыбалась стоявшая за прилавком буфетчица, – что-то давненько вас видно не было. Я уж подумала – вы меня совсем забыли. А все же решили и в наше скромное заведение заглянуть?
– Привет, Светлана, – кивнул Батяня. – А куда же ноги могут привести армейского волка, как не в ваше уютное гнездышко? Где еще можно почувствовать себя как дома? Только у вас!
– Вы мне льстите, – расцвела майской розой работница прилавка.
– Ничего подобного. Просто видя вас, каждый поневоле задумывается о том, что такую красоту надо беречь как зеницу ока, – с женщинами Лавров, как всегда, был галантен и учтив.
– Присаживайтесь, у меня как раз и столик у окна есть. Для вас, – ворковала буфетчица, бросая томные взгляды.
Усевшись за стол, майор устало провел ладонью по глазам. Да, неплохо было бы выбраться на недельку куда-нибудь, где ты не будешь нужен никому. Где не придется спасать людей и какую-нибудь небольшую страну от наводнения – ценой крови. Просто валяться на солнце, купаться в море и отдыхать. Пока, правда, это не особенно получалось. Ну вот разве что через месяц есть надежда выбраться к старинному приятелю. Тот приглашал в тайгу, на берег одной тихой и рыбной речушки. А какую охоту он там обещал!.. Посмотрим, глядишь, и удастся съездить к нему в гости.
Легкий ветерок шевелил занавески, напротив, на всю стену, красовалась сверкавшая свежими красками роспись. Кроме боевых талантов, среди здешних служивых встречались и те, кто обладал другими способностями. Вот парочка таких мастеров и отгрохала картину на тему учений. На этом шедевре можно было найти что угодно – и самолет, из чрева которого прыгают парашютисты, и лазурное небо, и облака. А там, внизу, на земле, уже вовсю разворачивалась панорама почти военных действий – с пехотой, танками, артиллерией и прочими деталями, греющими душу любого генерала.
Светлана принесла поднос и составила с него на стол коньяк и закуску.
– Может быть, еще что-то? – пристально глядя в глаза, бархатным голосом спросила она.
– Спасибо, Света, – поблагодарил Батяня, – пока что хватит.
– Ну, если что-то, вы только скажите. – Буфетчица дышала к майору очень неровно. – Я же всегда здесь.
Обсуждавшие ее офицеры обычно приходили к одному и тому же выводу: не в кафе бы Светлане работать, а на сцене. Тем более что внешние данные присутствовали. Хотя кто знает – у красотки еще вся жизнь была впереди…
Налив в рюмку коньяку, майор грел напиток в ладони, словно взвешивая его. Перед глазами проходили
