— Жаль? Да ты должна быть счастлива, что завоевала сердце победителя скачек в Палио.
— Что это значит? — Кэрри изумленно посмотрела на Нико.
— Значит, я выиграл. — Он улыбнулся ей.
— Ты выиграл скачки?
— Я выиграл твое сердце.
— Да, но из-за меня ты проиграл скачки. И не притворяйся, что это не так, только чтобы заставить меня почувствовать себя лучше.
— Я когда-нибудь врал тебе, Кэрри?
— Никогда.
— Тогда поверь, я выиграл Палио. Точнее, моя лошадь сделала это. Фуоко первым пересек финишную черту, остальное не важно. Никому нет дела до жокея.
— Мне есть, — с жаром возразила Кэрри.
— Значит, ты одна такая.
Люди радовались победе Нико.
— Я так горжусь тобой!
— А я так рад, что ты в безопасности, моя маленькая мышка.
Их отвлек расстроенный стон толпы.
— Наверно, жалеют его, — пояснил Нико.
— Кого?
— Жокея, который пришел вторым.
— Но ведь это совсем неплохо.
— Здесь, на Нироли, второе место хуже, чем последнее. Люди думают, что тот, кто пришел вторым, мог бы выиграть, если бы получше постарался.
— Тогда я рада, что ты выиграл.
— Я тоже… Хотя какое-то время назад у меня были сомнения…
Теперь уже Кэрри засомневалась, что он говорит о скачках.
— Ты все еще не уверен?
— Нет, — произнес Нико. — Теперь я абсолютно уверен.
Под радостные возгласы толпы, восхваляющей победителя, Нико заключил Кэрри в объятия и поцеловал.
Они вернулись во дворец. Нико настоял на том, чтобы Кэрри отдохнула. Он вызвал врача, который, осмотрев девушку, объявил, что она абсолютно здорова, просто стала жертвой сильной жары.
Позже, когда Нико и Кэрри остались наедине, она произнесла:
— Пообещай мне, что ты больше не будешь рисковать жизнью, Нико. Не теперь, когда ты собираешься стать отцом.
— Обещаю. Я хочу только быть с тобой, Кэрри, заботиться о тебе и о ребенке.
— Уверен, что в тебе говорит не только чувство долга?
— Уверен. — Нико опустился у кровати Кэрри на одно колено и, взяв руку девушки в свою, поцеловал ее ладошку. — Скажи, что ты выйдешь за меня замуж, Кэрри…
— Я не… — Прежние сомнения снова овладели ею.
— Кэрри, прошу тебя…
Она отвернулась. Ей хотелось большего, чем брак, заключенный лишь из благих побуждений. Она желала услышать предложение руки и сердца от мужчины, безумно ее любящего, а в итоге получила совсем иное.
— Мне нужно время подумать, Нико… А сейчас я хочу поспать. — Кэрри соврала. Вряд ли она сможет заснуть. — Жара… — Она тяжело вздохнула.
— Конечно.
Кэрри даже не посмотрела Нико вслед. Может, она только что все разрушила? Он предложил ей замужество, а она снова его отвергла. Он сказал, что любит ее, а она его проигнорировала.
Кэрри приложила ладонь к горячему лбу. Как бы ей хотелось, чтобы все сложилось по-другому! Слов Нико должно было хватить для того, чтобы убедить ее в его искренности, но она не могла не думать, что он просто поддался моменту. Она не имеет права принять его предложение. Брак без любви бессмыслен, к тому же знать, что Нико ее не любит, и жить с ним — подобно смерти.
У Нико впереди была целая ночь, чтобы все обдумать. И почему он не смог все уладить? В бизнесе ему нет равных, он всегда знал, что в какой момент сказать, но когда дело касалось личных отношений, все шло из рук вон плохо.
Нельзя было говорить с женщиной всей его жизни так сухо, словно с деловым партнером. Он наделал столько ошибок! Сначала, чтобы Кэрри осталась с ним, он ее шантажировал, потом не снял свою кандидатуру со скачек, хоть и знал, что скоро станет отцом. Теперь Кэрри считает, будто ему наплевать на нее и на ребенка. И он потеряет ее совсем, если в ближайшее время не вернет ее доверие.
Нико не привык выслушивать отказы, он был не готов к тому, что Кэрри отвергнет его предложение. Но, с другой стороны, сдаваться он тоже не привык.
Кэрри смотрела на озеро. Водная гладь в свете вечерней зари казалась розовато-золотистой. Нико сказал ей, что после скачек всегда проводится небольшая вечеринка, на которую, он надеется, она пойдет с ним.
Живя с тетушкой, Кэрри чувствовала себя одинокой, но то одиночество ни в какое сравнение не шло с нынешним ощущением ненужности. Покинуть Нико будет для нее подобно смерти, но ведь она сама во всем виновата. Она все делала неправильно, пыталась изменить его… но ради чего? Разве не именно в такого Нико Фьереца она когда-то влюбилась?
Заметив, что Нико идет в ее сторону, Кэрри не могла не улыбнуться. Она должна немедленно ему все сказать. Кэрри встала и бросилась ему навстречу.
— Ты должна отдыхать. — Нико взял ее ладони в свои и привлек к себе.
— Нико, прости меня.
— За что? Кэрри, за что?
— За то, что пыталась тебя изменить. Мы можем остаться друзьями? Знаю, я не должна была так поступать. Ты простишь меня?
— Притормози, Кэрри… О чем ты?
Она так давно хотела все это ему сказать, что теперь задыхалась и молча качала головой.
— Я никуда не спешу. Соберись, успокойся и скажи мне, что не так. Что тебя расстраивает?
— Мне недостаточно просто выйти за тебя замуж, Нико, — наконец произнесла Кэрри. — Я хочу быть любимой…
— И ты думаешь, я не люблю тебя?
— Ты никогда не признавался мне в любви… кроме того момента, сразу после скачек, но тогда все было по-другому…
— По-другому? Почему?
— Ты был расстроен и даже, наверно, шокирован… Мы оба были.
Кэрри понимала, что она права. Но она не знала, как трудно даются Нико подобные откровения. Он был способен на сильные чувства, но не мог выразить их. Это казалось ему невозможным. Он мог болтать с ней, задевать ее, но ему сложно было признаваться в любви.
— Я люблю тебя, Кэрри. — Нико заглянул ей прямо в глаза. — Всегда любил и всегда буду любить. Ты моя единственная любовь, моя жизнь, воздух, которым я дышу, ты мое все. Прошу, скажи, что выйдешь за меня и позволишь мне попытаться сделать тебя такой же счастливой, каким ты делаешь меня…
— Нико… — Кэрри смотрела на него, не веря своим ушам.
— Я полюбил тебя, как только увидел, просто тогда я этого еще не понимал.
Он улыбнулся, и она обняла его и прижала к себе.
— А сейчас нам пора на вечеринку, — напомнил ей Нико.
