– Моя девичья фамилия – пошелтынахуй! – со злобой рявкнул в трубку Клим и швырнул телефонный аппарат в прихожую.
От криков и от грохота разбившегося телефона дочь хозяйки проснулась и начала плакать.
– А ты, спиногрызка, говнючка, заткнись! – возбужденно заорал Клим и тут же приказал хозяйке: – Тащи моего говнодава, да побыстрей! – Хозяйка принесла из ванной комнаты наполовину просохший ботинок. Клим натянул его на раненую ногу.
– Одевайся, – сказал женщине. – И пацанку одевай.
– Куда мы пойдем?
– Похиляемся по бульвару, – гоготнул Клим, – а то я давно с телками не гулял.
– М...мы... – запинаясь, проговорила женщина. – Мы никуда не пойдем.
Клим посмотрел на нее с таким изумлением, словно перед ним стояла внезапно заговорившая валаамова ослица.
– Ты че? Ты че, молодка?.. Ты че хочешь, чтоб я твою соплю прямо тут завалил? – Голос его приобрел металлический оттенок. – Накинь шмотье и говнодавы какие-нибудь надень, а то голая и босая на прогулку поканаешь.
В подтверждение своих слов он направил на девочку автомат.
Хозяйка квартиры вздрогнула и, не произнеся больше ни единого слова, стала покорно выполнять все, что приказывал Клим.
Наступил туманный, тяжелый рассвет. Милиционеры в оцеплении вокруг дома, в котором затаилась беда, сонно зевали и терли руками покрасневшие от напряжения и недосыпания глаза.
Полковник Сапронов отдавал последние распоряжения, выйдя из служебной машины, чтобы лучше видеть подъезд. Именно оттуда должен был появиться бандит, потребовавший подать ему автомобиль.
В гараже горотдела внутренних дел нашли подходящую «Волгу» – вполне приличного вида автомобиль, отслуживший тем не менее свой срок и подготовленный к списанию. Именно такая машина была пригодна для операции. В конце концов, не отдавать же подонку новенькие служебные автомобили начальства?
К тому же майор Кулак сумел уговорить полковника Сапронова попытаться захватить бандита непосредственно у подъезда в момент, когда тот будет садиться в машину.
Выбор у начальника запрудненской милиции был небольшой – перехватить бандита сразу, либо дать ему уйти на машине через милицейское оцепление и брать позднее, возможно, даже за городом. До некоторого времени полковник Сапронов отдавал предпочтение второму варианту. Он даже распорядился, чтобы срочно привезли лучшего механика горотделовского гаража, мастера на все руки дядю Васю. Задача перед ним стояла простая – сделать так, чтобы машина с преступником далеко не ушла.
Дядя Вася спокойно кивнул и за считанные минуты справился с поручением: кое-что подкрутил, кое-что зажал и твердо пообещал, что больше десяти километров этот «волгарь» никак не пройдет.
Однако бандит мог взять с собой заложников в машину. И тогда хитроумные манипуляции дяди Васи потеряли бы всякий смысл. Такого мнения упорно придерживался командир ОМОНа майор Кулак.
Взвесив различные варианты, полковник Сапронов пришел к выводу, что предложение майора следует принять.
– Будем брать у подъезда, – решил он, надеясь поскорее закончить эту затянувшуюся бодягу.
Судьба двух заложников, о которых было известно, что это мать и дочь Коноваловы, проживавшие на первом этаже, отошла на второй план. Да и волновала она Сапронова куда меньше, чем успешный исход операции по задержанию преступника.
«Волгу» подали к подъезду, за рулем сидел механик дядя Вася. Деньги в прозрачном полиэтиленовом пакете лежали на заднем сиденье, водку поставили в багажник. В некотором отдалении от дома сгрудились с полдюжины милицейских автомобилей: «уазики», «Жигули», а также «Волги» начальства. Омоновцы, готовые к штурму, заняли исходные позиции, прячась в дверях двух соседних подъездов и за кустами сирени.
Несмотря на ранний час, появились и неизбежные зеваки. Стоя за спинами милиционеров, они вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что будет происходить возле подъезда. Особое внимание привлекал темный силуэт человека, распластавшегося на козырьке над подъездом. В плане захвата бандита, разработанном Кулаком, этому бойцу отводилась главная роль.
Рассветную тишину разорвал усиленный милицейским мегафоном голос:
– Машина подана! Можешь выходить!
Прошло несколько минут томительного, напряженного ожидания. Наконец в дверном проеме подъезда показалась женщина в зеленом китайском пуховике. Сделав два шага, она остановилась под козырьком. Следом за ней вышла девочка в потертом пальто и вязаной шапочке. И остановилась рядом с матерью.
Бандит прятался в дверном проеме. Оттуда он прокричал:
– У меня граната с вырванным кольцом! Если кто дернется – всех взорву на хрен!
– Тихо, тихо, парень! – уверенным, ровным тоном сказал в мегафон майор Кулак, стоявший метрах в сорока от подъезда. – Мы выполнили все твои условия. Можешь идти к машине.
Повинуясь окрику бандита, заложницы чуть расступились.
– Кто в тачке?! – закричал Клим.
– Наш водитель.
– Мне на х... не нужен никакой водила! Пусть свалит. Только пусть сначала покажет бабки!
Дядя Вася, обернувшись, взял с заднего сиденья полиэтиленовый пакет с деньгами и продемонстрировал их преступнику, а потом неторопливо вышел из машины.
– И багажник, багажник открой! – истошно завопил Клим. – Может, у вас там менты сидят...
Выполнив и эту команду, дядя Вася быстрым шагом отошел от автомобиля, включенный мотор которого негромко урчал.
– Все в порядке, не беспокойся, – сказал в мегафон майор Кулак.
Клим чего-то выжидал, не решаясь выйти из подъезда. Вместо этого он еще раз закричал:
– У меня «калашников» и «лимонка»! Если будут гнилые подколы – всем п...ц!
– Выходи, не бойся, – успокаивающе произнес командир ОМОНа. – Нам крови не надо.
Клим наконец решился. Сделав два шага вперед, он упер ствол автомата в спину девочке, еще выше подняв над головой руку с зажатой гранатой.
– Я выхожу.
Темный силуэт на козырьке подъезда зашевелился, сжался, готовясь к прыжку. Стоило бандиту сделать еще шаг, как сверху на него всей тяжестью обрушился плечистый омоновец.
– Бабы, бегите! – закричал в мегафон майор Кулак.
Это было сигналом к началу захвата.
Омоновцы, находившиеся в засадах, рванулись к подъезду. Заложницы бросились бежать в разные стороны. Климу на голову обрушилось что-то тяжелое, и он рухнул на выщербленные бетонные плиты возле подъезда, выронив автомат, который отлетел в сторону. Но гранату по-прежнему сжимал в руке.
Омоновец навалился на бандита, пытаясь дотянуться до «лимонки». Он сжал запястье Клима, намереваясь перехватить гранату с вырванным кольцом.
Бандит, уже полуоглушенный, разжал ладонь, и смертельно опасный предмет покатился по бетонной плите.
Последнее, что слышал в своей короткой жизни отсидевший срок за хулиганство и недавно вышедший на свободу Николай Климов, был прозвучавший над его ухом сдавленный выкрик:
– О, еб... ть!..
Оседлавший его омоновец, не сумев дотянуться до выкатившейся гранаты, со скоростью зайца, преследуемого борзой, отпрыгнул в сторону.
– Ложись! – еще успел прокричать он прежде, чем граната разлетелась на десятки осколков.
Находившиеся уже в нескольких метрах, бойцы ОМОНа рухнули на холодный, сырой асфальт одновременно с резким звуком разрыва. Звеня, посыпались вниз оконные стекла, выбитые осколки и
