– Митькой, – снисходительно ответил Клим, припомнив старый блатной прикол – когда не хотят открывать настоящее имя, называются Митькой.
Но противоположная сторона была, казалось, вполне удовлетворена.
– Слушай, Дмитрий, у тебя там телефон есть?
– А че?
Неожиданно громким всхлипыванием напомнила о себе хозяйка.
– Есть у нас телефон, – пробормотала она.
– Ты же не хочешь, чтобы мы до утра под дверью стояли и кричали на весь подъезд?
– Знаю я вас, легаши, – все равно пасти будете.
– Если что вдруг понадобится, звони по 02.
– Ладно, – согласился Клим. – А теперь кочумайте, замудохался я тут с вами.
До утра ни милиция, поднятая по тревоге, ни обложенный ею в городской квартире бандит по прозвищу Клим не сомкнули глаз.
Милиция не могла приступать к захвату, Клим не мог бежать. И если дежурившие вокруг квартиры милиционеры могли хотя бы подменить друг друга, то у Клима такой возможности не было. К тому же, учитывая его состояние, он в любую минуту мог уснуть – этому способствовали почти пол-литра браги, выпитой на пустой желудок, и немалая потеря крови.
Хорошо понимая, что единственная минута отключки может стоить ему жизни, Клим решил подстраховаться. После того как шум на лестничной площадке и за окном утих, Клим почувствовал, что веки тяжелеют, будто наливаясь свинцом, и ему нестерпимо захотелось спать. А тут еще брага подействовала как болеутоляющее: нога стала меньше напоминать о себе. Заложницы сидели тихо, почти не шевелясь.
– Эй, тетка, – сказал Клим. – Тащи какой таз с холодной водой и шутковать не вздумай, пацанка-то твоя здесь останется.
Через минуту хозяйка принесла холодную воду в выщербленном эмалированном тазу.
Клим махнул рукой.
– На пол поставь. А сама – на место...
Кряхтя, Клим приподнялся на диване, придвинулся к тазику, сунул руку в холодную воду. Плеснул себе в лицо и удовлетворенно передернулся.
– Эх, хорошо!..
Сон отступил. Клим еще несколько раз плеснул водой в лицо и на голову, взъерошил рукой мокрые волосы. Теперь он чувствовал себя получше.
Осторожно ощупав рану и, убедившись в том, что кровь остановилась, Клим еще больше повеселел. Достал из внутреннего кармана куртки папиросу – еще с зоновских времен привык к «Беломору», щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
– Эй, тетка, чай у тебя есть?
– Как не быть, – угрюмо отозвалась хозяйка.
– Байховый или листовой?
– Да не знаю я, в пачке он...
– Ладно, хер с ним. Давай какой есть. Чифир мне сделаешь.
– Это что такое?
– Ну ты тундра лоховская, чифир не знаешь... Короче так, возьмешь самую большую кружку, вскипятишь воды и кинешь туда полпачки чая. Потом еще раз вскипятишь, крышкой накрой, когда поднимется. Сюда принесешь, пусть здесь отстаивается. И не вздумай там шутковать!.. Мне отсюда слышно все. Чуть что, пацанка твоя на тот свет отправится.
Тяжело вздохнув, хозяйка отправилась на кухню.
От скуки Клим заговорил с девочкой:
– А ты, малая, хоть знаешь, что такое чифир? Настоящий чифир...
– Не знаю, дяденька, – раздался жалобный детский лепет.
– Ну да, – ухмыльнулся бандит. – Откуда ж тебе знать? Ну так слушай. Чифир – это для зека все: жизнь и счастье. На общаке, бывало, заварим чифирок и начинаем гонять по кругу. От него мотор знаешь как работает? В нашей зоне говорили, что после чифира зек прыгает вверх и в сторону на пять метров. Водяра, конечно, тоже вещь хорошая, но где ж ее на зоне столько наберешься... А чаек? Его всегда добыть можно. Ты вот сама-то чай любишь?
– Люблю, с булкой и маслом. Только это редко случается. Когда к бабушке в гости еду в деревню.
– Ну это уже с помазухой, по-купечески. На зоне так бывает, лишь когда семейные пацаны на волю откидываются.
Клим докурил «беломорину» почти до самой бумажной гильзы, бросил на затертый деревянный пол и растоптал ботинком, который оставался у него на левой ноге.
Погремев посудой, хозяйка на кухне затихла. Это вызвало у Клима подозрение.
– Эй, тетка! Ты где там? С ментами, что ли, через окно перемахиваешься?
– Тут я, – торопливо отозвалась хозяйка. – Жду, пока вода закипит. А за окном нету никого.
– То-то, – осклабился Клим, опуская руку в тазик с холодной водой и протирая лицо. – Я этих сучар на дух не переношу, они мне еще на зоне все кишки проели, дубаки красноперые. Ты, малая, еще не знаешь, какие они падлы. Я бы их всех в землю зарыл...
Хозяйка вошла в полутемную комнату, осторожно неся перед собой большую жестяную кружку, обернутую полотенцем и накрытую сверху блюдечком.
– Поставь возле тазика и садись.
Следующие десять минут, ожидая, пока заваренный в кружке чай опустится на дно, Клим разглагольствовал о несправедливости порядков, установленных в зонах ментами, и о том, как хорошо зекам, которые попадают на отсидку в зоны, живущие по блатным понятиям.
Хозяйка и ее дочь, тесно прижавшись друг к другу в кресле, беззвучно слушали рассказ бывшего заключенного, не выражая ни сочувствия, ни возмущения.
Решив, наконец, что чифир готов, Клим передвинулся на край дивана, снял с кружки блюдечко, поднес ее к лицу, пытаясь по запаху определить, насколько хорошим получился напиток. Потом наконец выдал резюме:
– Воняет говновато. Тетка, ты, может, крысиного яда туда подсыпала?
– Что ты? Окстись... – охнула хозяйка.
– А ну, давай сюда пацанку. Малая, живенько ко мне. Смотри, тетка, если вздумала меня на луну отправить, так твоя сопля раньше меня там окажется. – Клим сунул кружку девочке. – А ну, отпей!.. Из моих рук пей.
– Да что ж ты делаешь, ирод!.. – вырвалось у матери. – Всякой дрянью ребенка спаивать...
– Цыц, чмошница! – зло рявкнул Клим и снова приказал девочке. – А ты, пей!
Девочка покорно потянула губами горячий напиток. Даже в полутьме было видно, как скривилось ее лицо.
– Фу, дрянь какая...
– Что, не нравится?
– Горько очень.
– Это с непривычки. Как во вкус войдешь – оценишь. Ладно, иди к мамаше на коленки.
Теперь уже со спокойной душой Клим сделал первый маленький глоток. Ощутив, как по телу пробежали приятные мурашки, передернул плечами.
– Эх, кайфуша!.. С зоновским, конечно, не сравнить... Но для первого раза – годится. Во продирает, и мотор сразу заработал. Теперь, мусорье, волки позорные, будете под окном зубами клацать. Слышь, тетка? Чай у тебя еще остался?
– Полпачки.
– Это клево. Потом еще чифирку сбацаешь.
