фронтального наступления из окруженного здания. ОМОН вообще, в отличие от армейского спецназа, всегда являлся чересчур самонадеянной командой. Он привык бороться с пенсионерами, протестующими против реформ, и рабочими, которые никак не могли согласиться с воровскими принципами приватизации их родного предприятия. В серьезных баталиях омоновцы были почти беспомощны, имели низкую маневренность и медленную реакцию. СОБР в этом отношении был на голову выше. Только сейчас, на гостиничной площади, их почти не осталось.
Каштан успешно добежал до края площади, нырнул в кусты, пока еще едва покрытые молодой листвой, поэтому обеспечивающие плохую защиту от возможной погони. Он тяжело дышал, будто только что одолел расстояние в несколько километров.
При свете одинокого фонаря Каштан огляделся и рванул вперед, мимо здания краеведческого музея и ресторана «Монастырская трапеза». С какой-то скамейки испуганно вскочила притаившаяся парочка. Знали бы они, кто бежал мимо них!
Каштан регулярно занимался пробежками. Но его каждодневный утренний кросс был занятием размеренным. Неторопливо, со скоростью автомобиля, перемещающегося на первой скорости, Антон Артурович, равномерно поднимая ноги, с удовольствием рассекал пространство набережной. Он знал, что каждое его движение страхуют несколько телохранителей, готовых в любое мгновение броситься на выручку своему господину.
Другое дело теперь! Каштан мчался, как ветер, не чуя под собой ног. Последний раз так бегал он, наверное, четверть века назад, когда вместе с веселой бандой подельников занимался конокрадством на своей далекой родине, ныне независимой республике Молдова.
Около набережной, в тени безлесных тополей, Каштан остановился. Отдышался, огляделся по сторонам. Дом Бояринова находился в паре сотен метров впереди. Отсюда его заслоняло здание пожарной каланчи, где ныне разместился филиал банка «Белвестинвест». Каштан перешел на быстрый шаг и за пять минут преодолел двести метров. Встал у высокого узорчатого забора, внимательно осмотрелся. Вокруг все было тихо. Только с набережной раздавались веселые пьяные голоса – люди отмечали наступающие праздники.
Стремительно Каштан подошел к входу, рявкнул на застывшего в изумлении охранника:
– Чего встал? Отворяй, урод! – и, бегом поднявшись по ступенькам, с облегчением ворвался в родное здание. Здесь он, как феодал в своем замке, был под защитой надежных стен.
XII
Монастырск
Дом писателя Бояринова
В те же часы
Востряков никогда не участвовал в автогонках. Но сейчас он развил такую скорость, от которой закладывало в ушах. Только в милицию он не поехал. Отправил вместо себя дядю Митю. А сам устремился туда, откуда и был, собственно говоря, направлен на эти странные работы – в особняк, некогда принадлежавший известному писателю Бояринову.
На въезде в город джип попытался остановить отряд ОМОНа, но Семен легко ушел от кордона ментов.
Он затормозил резко, колеса застыли у самых ворот. Охранник испуганно вытащил из кобуры газовый пистолет и неуверенно шагнул вперед:
– Эй! Ты к кому?
– Открывай ворота! К Антону вашему! Ты что, не понял?
– А ну стой! Сейчас газов понюхаешь! – Охранник нетвердой рукой приподнял «газовик». Он был явно обескуражен: никак не мог взять в толк, откуда здесь взялся этот крутой на такой навороченной тачке.
– Не шали, браток! – Востряков двинулся вперед с таким решительным видом, что охранник, который за все время своей службы только один раз участвовал в силовом задержании нарушителя, вторгшегося в пределы охраняемой территории господина Каштяну, испуганно попятился.
Востряков взглянул на его «газовик» и усмехнулся:
– С такой базукой только бомжей пугать!
И спокойно прошел внутрь здания.
Но тут навстречу двинулся второй телохранитель, контролирующий внутренние покои особняка.
– Так! Я не понял! – Он рванул из-за своей перегородки, навстречу незваному гостю, как будто действительно ощущал себя властелином привратницкой.
– Сейчас поймешь! – Востряков, не останавливаясь, залепил ему быстрый, но верный свинг справа.
Удар оказался такой мощи, что охранник отлетел в сторону метра на три.
– Давай сюда пистолет! – приказал Востряков, подходя к телохранителю. – Быстро!
– А ты кто такой? – вытирая с губы кровь, парень пытался подняться.
– Спецназ ВДВ, – коротко ответил Семен, с размаху врезав ему ногой по переносице.
В этот момент он действительно «включился». Как будто не было этих двенадцати лет – вуза, аспирантуры, короткого периода самостоятельной научной работы, вольных хлебов «черного» археолога! Как будто он опять стоял в строю среди таких же, как он, боевых товарищей, плечом к плечу рубивших всякую мразь. И вспомнил, как говорил старшина, получивший весомый позывной Ястреб: «В бою ты – уже другой человек. У тебя другие нервы, другие мышцы, другое сознание. Ты уже не принадлежишь сам себе. Ты часть мощного механизма, частица огромной непобедимой силы. Почувствуй это в себе. И тогда ты победишь». Как во время прыжка с парашютом над территорией врага, Востряков напряг все свои силы, словно подтянул все связки, напряг сухожилия, напружинился, собираясь молниеносно перешагнуть через некий условный рубеж.
Этим рубежом была пока лестница с мраморными ступенями. Преодолев ее, как на полосе препятствий, за считаные секунды, он взлетел наверх, к знакомому кабинету, где несколько дней назад разговаривал с Каштаном.
Дверь была приоткрыта. Семен сильно ударил по ней, створка отлетела в сторону, грохнулась об стену.
– Вечер добрый!
Еще мгновение – и монастырский авторитет полетел бы к своему массивному столу с разбитой челюстью. Но Каштана спасла выдержка. Он замер около сейфа, откуда спешно вытаскивал какие-то бумаги. И попытался выдавить из себя невозмутимую фразу:
– Я тебя ждал. Проходи.
Востряков, тяжело дыша, остановился:
– Ждал? Меня? Шалишь, дядя! Золота там никакого нет. А главное – какие-то неизвестные убили твоих людей. Ты слышишь?
– Слышу, – Каштан потер руки, прошелся по комнате. – Но ты многого не знаешь. Сейчас здесь фактически произошел переворот. Меня в какой-то мере просто отстранили от власти. Видишь, – он указал рукой на открытый сейф, – я спешно собираюсь. Ты, конечно, хочешь получить деньги за свою работу? Справедливое стремление.
Каштан подошел к сейфу, достал оттуда пачку долларов, снял тонкую резинку, пересчитал, протянул часть Вострякову:
– Возьми. Здесь пять тысяч долларов. Учитывая, что клад ты все-таки не нашел, я думаю, этого хватит. К тому же я, как ты понимаешь, сейчас нахожусь в ситуации форсмажорной. Не обессудь.
Востряков молча взял деньги, положил их в карман. Помедлил минуту, успокаиваясь:
– Ты тоже, дядя, не обессудь. Я там у тебя при входе в офис немного поработал. По-десантовски.
Каштан ничего не ответил, махнул рукой, начал копаться в своем сейфе, всем своим видом показывая, что разговор с археологом закончен.
– А кто же все-таки на нас напал? – Востряков топтался на пороге, не зная, что еще дальше делать. События развивались слишком стремительно.
– Я бы не советовал тебе это выяснять. Хоть ты и крутой парень, как я погляжу, но с такими людьми и тебе лучше не связываться. Жизнь дается человеку один раз…
– На этот счет есть и другие мнения, – ответил Семен и двинулся к выходу. – Успеха вам… Каштан!
Авторитет обернулся, криво усмехнулся и опять принялся разбирать свой сейф.
