на меня нашло? Я ведь любил ее... – Поймав себя на мысли, что думает о Смеляковой в прошедшем времени, Шершнев внутренне содрогнулся. – Она жива, жива, жива! Стрелок из меня никудышный, так что, может, все обойдется... Нет, но какого черта я в нее выстрелил?»
Вскочив с нар, Шершнев вновь заметался по камере. Как он, который славился тем, что умеет контролировать свои эмоции, мог опуститься до такого гнусного преступления? Если бы он верил в мистику, то решил бы, что в те минуты им руководил сам дьявол. Но Шершнев, несмотря ни на что, был воинствующим атеистом. Он скорее поверил бы в то, что на это убийство его подтолкнули...
«А ведь это идея! Мне могли подсыпать какой-нибудь наркотик... Так, что я сегодня ел или пил? Утром – кофе и бутерброд. И то и другое делала Лариса. От нее я поехал прямо на студию, где торчал до обеда. Потом пошел в японский ресторан. Сомневаюсь, что там в еду могли подмешать какую-нибудь дрянь. Тем более постоянным клиентам. После ресторана вернулся на студию. Не вылезал со съемочной площадки до семи вечера. Опять пил кофе и... Стоп! Рядом все время крутился Севка! Он даже кофе мне подавал несколько раз... – От внезапной догадки на лбу выступила испарина. – Севка запросто мог сыпануть в мою чашку какого-нибудь дерьма. Это в его стиле – как-никак, столько лет в КГБ проработал. Там такие лекарства используют, что у самых несговорчивых языки развязываются!.. Выходит, я ни в чем не виноват!»
Вдохновленный этой мыслью, Шершнев рванул к металлической двери и принялся изо всех сил молотить по ней кулаками:
– Эй, кто-нибудь! Откройте! Мне нужно сдать кровь на анализ! Это срочно!
Но из-за двери не доносилось ни звука – была глубокая ночь. Однако Шершнев не отчаивался. Он стучал до тех пор, пока на руках не появились ссадины. И в конце концов добился своего – услышал шаркающие шаги. Окошко с грохотом распахнулось, и в нем показалась веснушчатая физиономия охранника:
– Что орешь, придурок?
– Мне нужен майор Парамонов! – заявил Шершнев.
– Какой майор? Ночь на дворе!
– Это срочно. Я хочу сделать заявление.
– Да иди ты... Утром сделаешь! – Окошко захлопнулось.
Шершнев взвыл от отчаяния. Он понимал, что охранник абсолютно прав – в такое время им никто заниматься не станет. Но он так боялся, что утром брать кровь будет поздно, что, промаявшись полчаса, вновь взялся за штурм двери. На этот раз охранник откликнулся достаточно быстро.
– Ну и что тебе надо? – спросил он, открывая окошко.
– Мне нужен Парамонов. Если позвонишь ему прямо сейчас, в долгу не останусь. Завтра мой адвокат заплатит тебе сто баксов.
Это подействовало: в замочной скважине несколько раз провернулся ключ. Дверь со скрипом распахнулась, и в камеру вошел высокий парнишка, одетый в ментовскую форму. Шершнев так обрадовался его сговорчивости, что не сразу заметил, что вошедший охранник – не тот, который заглядывал к нему полчаса назад.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, охранник бесстрастно улыбнулся. И вот тут Шершнев заподозрил неладное. Но было поздно – от точного удара по сонной артерии он потерял сознание...
Глава 9
ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ
«Просыпайся, соня!» – мысленно приказала себе Лариса и открыла глаза. И сразу увидела себя в огромном зеркале – заспанную, растрепанную, но неуловимо помолодевшую. Давно она так хорошо не выглядела по утрам. Даже макияж накладывать не надо.
– Господи, до чего же здорово! – пропела тихонько и сладко потянулась. И вдруг сердце пронзила острая как бритва мысль: «Чему ты радуешься, дура? А если все это тебе только приснилось?»
Вскочив с кровати, на цыпочках подошла к двери. Чуть приоткрыла и облегченно вздохнула – слава богу, Андрей здесь! Спит на диване, бедненький, и не думает ее охранять. Хотя вчера сам вызвался проводить до квартиры. Понятно, что Лариса пригласила его на чашечку кофе, а он, конечно же, не отказался. Ну а потом...
Что было потом, Лариса помнила смутно. Кажется, вместо кофе они выпили по бокалу шампанского – за удачный исход дела. Потом долго разговаривали. Часов до четырех. Когда Андрей стал зевать, она постелила ему на диване в гостиной. Зашла пожелать спокойной ночи, поцеловала по-дружески... И как только ее губы коснулись его небритой щеки, в душе все перевернулось: вот он, ее сказочный принц! Именно таким она его и представляла – красивым, сильным, ловким. А Андрей, словно почувствовав ее состояние, медленно провел ладонью по ее спине. Она еще теснее прижалась к нему. Их губы слились в поцелуе и...
От воспоминаний у Ларисы закружилась голова. Набросив халат, она метнулась на кухню, чтобы сварить кофе и приготовить яичницу с беконом. Как-никак, у нее в доме находился настоящий мужик, и его не станешь кормить кашками и йогуртами. Увы, но за многие годы одиночества Лариса совершенно разучилась готовить: яичница подгорела, кофе сбежал. От отчаяния ей хотелось заплакать. Она попыталась спасти положение бутербродами, но порезала палец.
Когда Андрей появился на пороге кухни, Лариса как раз заклеивала рану пластырем.
– Доброе утро, – поздоровался он, отводя глаза. – Видите, какой из меня неважный телохранитель, – все проспал. Даже завтрак.
Одной фразы оказалось достаточно, чтобы понять его состояние: смущен, не знает, как себя вести. Да сотни мужиков отдали бы все на свете, чтобы оказаться на его месте...
«Хотя бы на минуту забудь, что ты – кинозвезда! – мысленно осадила себя Лариса. – Если хочешь, чтобы у нас были нормальные отношения, веди себя как обыкновенная баба».
Она подошла к нему и положила голову на его широкую грудь. Андрей, перестав смущаться, обнял ее. Да так крепко, что у Ларисы дыхание перехватило. Сердце сладко заныло: ее чувства не остались без ответа.
– Как хорошо, что я тебя встретила, – призналась она. – Никогда не думала, что могу влюбиться, как семнадцатилетняя девчонка.
– Я ведь тоже уже ни на что не надеялся... Моя личная жизнь складывалась не ахти как. Много лет назад я потерял жену и дочь. Еще года не прошло, как убили мою подругу. Я считал, что мне на роду написано быть одиноким. Но когда увидел тебя... – Андрей замолчал. Было видно, что он не находит слов, чтобы выразить свои чувства. – Я все еще не верю, что ты – моя.
– Твоя... – Лариса счастливо рассмеялась.
Андрей подхватил ее на руки и понес в спальню...
Через полчаса она кормила его завтраком, который приготовил сам Андрей. Яичница у него получилась отменная – настоящая глазунья. Да и салат из свежих помидоров и огурцов вышел хоть куда.
– Извини, но хозяйка из меня никудышная, – виновато призналась Лариса, с аппетитом доедая завтрак. – Столько продуктов коту под хвост... Ну ничего, ужин я приготовлю такой, что ты пальчики оближешь.
На лице Андрея появилась растерянность. Отодвинув тарелку, тихо сказал:
– Лариса, я сегодня уезжаю.
– Куда?
– В Москву. На девятичасовом... Здесь мне больше делать нечего... – Андрей сконфузился, поняв, что сморозил глупость. – Я в том смысле, что моя работа здесь закончена. Парамонову, чем мог, помог. Пора и честь знать. К тому же в Москве у меня, наверное, столько дел накопилось...
От обиды на глаза навернулись слезы: у мужиков одно на уме – работа. Да если бы он сказал ей: «Лариса, бросай все, поехали со мной!» – она бы не колебалась ни секунды. Плюнула бы и на съемки, и на театр, расторгла бы контракт с рекламным агентством. И все ради того, чтобы каждое утро просыпаться рядом с Андреем.
– Я понимаю, – сдавленным голосом проговорила она. – Но ты не мог бы задержаться здесь еще на день?
– На день? – Андрей нахмурился. – Но какой смысл? Побыть с тобой мне вряд ли удастся: ты ведь
