Талоло прислали из дому: его ребенок заболел инфлуэнцей. По слухам, инфлуэнца свирепствует в Апии. Сегодня приходил муж прачки сказать, что жена больна и нам придется обождать белья до следующей недели. Уже перед уходом я, к моему испугу, узнала, что и сам он заболевает.
У нас сегодня обедали мистер Дэмет и мистер Хаггард. От обоих мы узнали массу интересных новостей. Главный судья и президент барон фон Пильзах, которые вначале невзлюбили друг друга, потом заключили род союза и, чтобы собрать на своей стороне побольше сил, поддерживали один другого, рассчитывая добиться на островах абсолютной власти. Но когда положение стало неопределенным и в воздухе запахло неудачей, главный судья предпринял поездку на Фиджи и в колонии, предоставив президенту одному принять главный удар. Теперь он приехал назад и, выражая крайнее удивление по поводу положения дел, отвернулся от бедняги президента. Мистер Айд, американский земельный комиссар, подал в отставку, уехал домой и, как говорят, намерен предложить мистера Хаггарда на пост главного судьи note 106.
Несомненно, административный состав должен смениться. Мистер Хаггард очень мудро толковал о положении дел. Единственное, вернее, основное, чего я опасаюсь от него на посту главного судьи, – это его крайний английский патриотизм. Он, как и мы все, хочет установления английского протектората note 107. Но идти к этой цели надо с большим тактом и осторожностью. Англичане уже раз отказали в протекторате, и это может повториться. После английского лучше всего американский протекторат. Правда, англичане ввезли бы рабочую силу из Индии, а против Америки они так озлоблены, что, наверное, предпочли бы разрушить остров, чем увидеть его американским. Не странно ли, что большинство интеллигентных англичан смотрит на обычное чувство человека по отношению к родной стране как на глупость, но «таланту все дозволено». Мистер Карразерс – единственное исключение из этого правила среди известных мне английских подданных. Он говорит, что крикливое хвастовство его соотечественников провинциально и вульгарно, что оно наполняет его стыдом и унижением. Это единственная тема, на которую Льюис, обычно такой блестящий собеседник, может лишь твердить одно и то же как попугай.
Недавно Льюис, дурачась, подарил дочке мистера Айда свой день рождения, предложив ей назваться Луизой, так что два дня назад, в день рождения Льюиса, мы устраивали праздник в ее честь. После прочитанной перед ужином молитвы Льюис провозгласил тост таким тоном, точно сомневался, что его послушаются. Мы думали, что будем пить за здоровье мисс Айд, но нет, оказалось, что «за ее благословенное величество королеву». Затем он с агрессивным видом повернулся к Ллойду и заявил: «Если хочешь, можешь выпить за президента, но потом» note 108. Я записываю это в надежде, что Льюис прочтет и увидит, как это было глупо, невоспитанно и по-детски. Нечего и говорить, что Ллойд в ответ только улыбнулся и не предлагал никаких тостов, кроме общепринятых застольных.
Сегодня Ллойд ездил повидать капитана Хуфнагеля. Дней десять назад мы послали ему и его жене приглашение отобедать с нами, отправив письмо через немецкую фирму. Месяцев восемь или около года назад Ллойд послал таким же путем письмо ветеринару, служащему одной из плантаций, относительно платы за лечение раненой лошади. Тот приходил только по воскресеньям, то есть в свое свободное время. Но письмо дошло до него вскрытым, и ему устроили хороший нагоняй. Не имея ни звука в ответ от капитана Хуфнагеля, мы опасались, что та же судьба постигла и наше приглашение. Как выяснилось, он получил его лишь вчера, спустя девять дней после отправки. Ллойд не спросил, было ли оно вскрыто. Хуфнагель сообщил, что, к его огорчению, ему приказано прекратить посадки какао, так что мы можем получить в Ваилеле столько семян, сколько потребуется. Он был очень любезен с Ллойдом, а его объяснения о нашей политической позиции выслушал без всякого интереса. Ллойд счел необходимым поговорить с капитаном Хуфнагелем откровенно, чтобы не было никаких недоразумений. Все остальные немцы с неодобрением отнеслись к разоблачению истории с динамитом, усмотрев в этом прямой выпад против Германской империи. Странно, однако, что англичане замечают сучок в чужом глазу, а в своем и бревна не видят. Ведь немцы ведут себя в высшей степени по-английски.
– Вы попираете честь германского императора! – кричит немец.
– Вы хотите втоптать в грязь английский флаг! – надрывается англичанин.
Ах, ах! Что за буря в стакане воды! Я так рада, что капитан Хуфнагель выше подобной глупости. Это было бы настоящим бедствием, если бы мы потеряли и его. Ллойд сказал ему, что некоторые наши работники-самоанцы заинтересовались какао и хотят сами разводить его на своих участках. Ему эта идея чрезвычайно понравилась. Когда рабочие обрабатывали у нас кофейные деревья, мы напоили их кофе, которого многие из них до тех пор не пробовали. Они стали работать в десять раз лучше, поняв, что с течением времени в результате их трудов появится нечто, доставляющее людям удовольствие. Раньше они сплошь и рядом ошибались, выдергивая то тут то там маленькое деревцо, но теперь зорко следят за тем, чтобы не повредить драгоценного растения, и дотрагиваются до него с большой деликатностью. Прежде чем они займутся высадкой какао в грунт, они получат по кружке шоколада.
Я объяснила мистеру Клэкстону, что мы уволили протестантов и набрали попи ради собственной выгоды. Меня очень раздосадовало, что эта супружеская чета приехала сюда, когда миссис Клэкстон еще не совсем поправилась после инфлуэнцы. Хотя мы с Льюисом отказались спуститься и объяснили причину, они все же остались пить чай. Клэкстоны надоели мне.
Льюис пишет по своим старым заметкам историю последней самоанской войны. Он предпочел бы написать книгу для мальчиков об истории Шотландии, но, так как у него множество материалов для самоанской книги и так как это должно послужить для понимания ситуации и может спасти Матаафу, я попросила его сделать сначала эту работу, хотя и денег за нее он получит гораздо меньше note 109.
Инфлуэнца прошлась по всем островам. Умерло несколько белых и множество коренных жителей. До нас дошел слух, что милый наш Генри умер на Савайи. Я не в силах поверить этому и не буду верить, пока не получу настоящего подтверждения. В Ваилиме до сих пор не было ни одного случая. Лафаэле панически боится болезни и умоляет не посылать его ни с какими поручениями в Апию. Решено, что он отправится в мелангу на Тонга после рождества. Мы все «заболели» посадками. Мне удалось-таки заразить всю семью. К счастью для нас, немецкие плантации получили распоряжение не сажать семена в этом сезоне, так что мы получим их сколько захотим. Мы посеяли больше шестисот, многие деревца уже высажены в грунт в лесу. Бедной миссис Стивенсон Ллойд навязал книгу, которая называется, если не ошибаюсь, «Тропические промыслы», и теперь зорко следит за тем, чтобы она ее читала. Ллойд решил, что ее энтузиазм не достиг необходимого накала. И она, кажется, мужественно изучает этот труд. Сегодня воскресенье, но все мы, и члены семьи, и домашняя прислуга, должны сажать семена, оставшиеся со вчерашнего дня. Вчера я показала Льюису, Ллойду и Джо, как обкатывать семена древесной золой и сажать их в корзиночки.
Все семьи в Апии и в окрестностях, где берут белье в стирку, больны, так что мы пытаемся обучить пару садовых работников стирать и гладить. Мы с Бэллой плохо разбираемся в прачечном деле, так что обучение протекает трудно. Но хотя Бэлла однажды даже расплакалась, выстиранное белье выглядит лучше, чем когда бы то ни было с тех пор, как мы переехали в Южные моря, что побуждает продолжать эти отчаянные попытки.
В последнее время мы все были очень огорчены неприятностями мистера Гэрра, который не так давно женился на Фануа – «деве Апии». Последние два-три месяца с молодой четой живет еще мисс Гэрр, или
