Тело Рэнди успело окончательно прийти в состояние «бежать или драться» — его генетическое наследие как выжившего потомка первой одноклеточной сволочи. Наверное, выброс адреналина очень помогал предкам, когда в их пещеру прорывались саблезубые тигры, но для Рэнди сейчас абсолютно бессмыслен.
— От чьего имени?
— Да ладно тебе. Кандидатов не так много.
— «Спрингборд-капитал»?
— Ты сам сказал, что отец Эндрю был процветающий адвокат. Куда архетипически такой персонаж вложит пенсионные деньги?
— О черт.
— Ага. Боб Лоуб, отец Эндрю, очень давно сотрудничает с «АВКЛА». Они с Дантистом добрые двадцать лет обмениваются рождественскими открытками. Когда его идиот-сынок получил диплом адвоката, Боб, понимая, что ушибленное на голову чадо само никуда не пристроится, пошел к доктору Хьюберту Кеплеру. С тех пор Эндрю работает у него.
— Черт! Черт! — говорит Рэнди. — Столько лет барахтаться, чтобы удержаться на плаву…
— О чем ты?
— Тогда, в Сиэтле, во время процесса, это был настоящий кошмар. Я остался без единого цента, вообще без ничего, кроме девушки и знания UNIX'а.
— Это уже что-то, — говорит Ави. — Обычно одно другое исключает.
— Заткнись, — отвечает Рэнди. — Я причитаю.
— На мой взгляд, причитать — так глупо, что даже смешно. Но валяй, причитай дальше.
— И теперь, когда я столько лет пахал как лошадь, все возвращается к началу. На счету голяк. Только в этот раз у меня и девушки толком нет.
— Ну, — замечает Ави, — во-первых, по-моему, лучше мечтать об Ами, чем жить с Чарлин.
— Ух! Какой ты злой!
— Иногда лучше желать, чем иметь.
— Отличная новость! — весело говорит Рэнди. — Потому что…
— Посмотри на Честера. Ты бы предпочел быть Честером или собой?
— Ладно. Ладно.
— И потом, у тебя приличный пакет акций «Эпифита». Я убежден, что он чего-то да стоит.
— Ну, смотря как будет развиваться процесс, верно? Ты видел документы?
— Конечно. Я президент компании, если ты еще не забыл.
— Ладно, так в чем суть? Какой предлог для иска?
— Дантист убежден, что компания «Семпер марин» в ходе выполняемых для нас работ наткнулась на затонувшее военное золото.
— Он знает или подозревает?
— Читая между строк, я заключаю, что скорее подозревает. А что?
— Пока не важно. И он подает второй иск против «Семпер марин»?
— Нет! Это исключило был иск против «Эпифита».
— Почему?
— Его доводы: будь у «Эпифита» грамотный менеджмент — прояви мы должную заботу, — контракт с «Семпер марин» был бы куда продуманнее.
— У нас есть контракт с «Семпер марин»?
— Да, — говорит Ави, — и, по мнению Эндрю Лоуба, он немногим лучше устной договоренности. Эндрю утверждает, что мы должны были передать контракт на экспертизу крупной юридической фирме, специализирующейся на морском законодательстве. Фирма предусмотрела бы возможность обнаружения затонувшего корабля при проведении гидролокационной съемки под прокладку подводного кабеля.
— Черт возьми!
Ави продолжает нарочито спокойным тоном:
— Эндрю представил для примера реальные копии реальных контрактов, где такое и впрямь написано похожими словами. Якобы это общепринятая практика.
— То есть мы по халатности не включили этот пункт в контракт с «Семпер марин».
— Угадал. Однако Эндрю ничего не добьется, если отсутствует реальный урон. Как по-твоему, в чем он состоит?
— Если бы мы грамотно составили контракт, нам бы причиталась часть полученных сокровищ. А так ни мы, ни акционеры ничего не получим. Урон налицо.
— Сам Эндрю Лоуб не сформулировал бы лучше.
— И чего они от нас хотят? У корпорации не такие большие карманы. Мы не можем откупиться наличными.
— Ой, Рэнди, речь не об этом. Дантисту не нужен наш чулок с медяками. Речь о власти.
— Ему нужен контрольный пакет «Эпифита».
— Да. И это хорошо.
Рэнди запрокидывает голову и хохочет.
— Дантист может получить любую компанию, какую захочет. Но он положил глаз на «Эпифит». Почему? Потому что мы — супер. У нас есть контракт на Крипту. У нас есть светлые головы. Перспектива организовать первый в мире настоящий информационный рай и выпустить первую в мире настоящую электронную валюту фантастически увлекательна.
— Согласен.
— Не забывай, что по сути у нас очень сильные позиции. Мы — как самая привлекательная девчонка в мире. Своим дурным поведением Дантист просто показывает, что не прочь затащить нас в койку.
— И поиметь.
— Да. Уверен, что Эндрю велено уличить нас в халатности и обязать к выплате возмещения. Дальше суд обнаружит, что такого возмещения нам не потянуть. И тут Дантист великодушно согласится вместо денег принять акции «Эпифита».
— И все скажут, что есть в мире справедливость, поскольку он одновременно получит контроль над компанией и сможет проследить, чтобы она управлялась грамотно. Поэма, и только.
Ави кивает.
— Поэтому он не будет судиться с «Семпер марин». Если он что-то от них получит, то вынужден будет забрать свой иск против нас.
— Верно. Что не помешает ему подать иск против них позже, после того, как он разберется с нами.
— Вот подлянка! Получается, любой ценный предмет, поднятый Шафто с лодки, добавляет нам неприятностей.
— Каждый цент, заработанный Шафто, это урон, который мы якобы причинили акционерам.
— Может, уговорим Шафто повременить с операцией по подъему?
— Эндрю Лоубу не за что нас зацепить, пока он не докажет, что содержимое лодки чего-то стоит. Если Шафто будут поднимать с нее ценности, он сделает это запросто. Если не будут, ему придется как-то еще устанавливать стоимость лодки.
Рэнди ухмыляется.
— Задачка, между прочим, не из простых. Шафто сами пока не знают, что там. У Эндрю, наверное, нет даже координат.
— В исковом заявлении указаны широта и долгота.
— Черт! Сколько знаков после запятой?
— Не помню. Если бы там была какая-то уж очень высокая точность, я бы, наверно, обратил внимание.
— Как вообще Дантист узнал про лодку? Дуг старался сохранить ее в тайне, а он в секретных операциях кое-что смыслит.
— Ты сам мне сказал, — говорит Ави, — что Шафто пригласили немецкого телепродюсера. Какая уж тут секретность.
— Они приняли все меры предосторожности. Тетечка прилетела в Манилу, где ее взяли на борт
