«Глории-IV», велев прихватить только самое необходимое. Все проверили, убедились, что у нее нет с собой джи-пи-эски. Вышли в Южно-Китайское море и некоторое время кружили, чтобы она не могла определить координаты по счислению пути. А потом уже доставили на место.
— Я был на «Глории». Там джи-пи-эски на каждом шагу.
— Ей не давали на них смотреть. Дуг Шафто не мог так проколоться. Не такой это человек.
— Ладно, — говорит Ави, — в любом случае вряд ли утечка исходила от немцев. Помнишь Болоболо?
— Филиппинский синдикат, бывшие хозяева Виктории Виго, нынешней жены Дантиста. Возможно, они и подсунули ее Кеплеру. Таким образом, он отчасти у них в руках.
— Я бы сформулировал иначе. Сказал бы, что у них с Дантистом давние взаимовыгодные отношения. И, думаю, Болоболо как-то проведали о находке. Может быть, высокопоставленный Болоболо записал разговор в номере немецкой телепродюсерши. Или низкопоставленный Болоболо приглядывал за Шафто и за тем, какое оборудование они заказывают.
Рэнди кивает.
— Такое возможно. Предположим, у Болоболо свои люди в аэропорту Ниной Акино. Они могли заметить, что Дугласу Макартуру Шафто срочно доставили дистанционно управляемый подводный аппарат. В такое я поверю.
— Предположим.
— Но это не дало бы им широты и долготы.
— Готов поспорить на половину моих акций «Эпифита», что они использовали SPOT.
— SPOT? А, что-то знакомое. Французский спутник наблюдения поверхности земли?
— Да. Можно за относительно приемлемые деньги купить на нем время. И разрешение достаточное, чтобы отличить «Глорию-IV» от, скажем, контейнеровоза или нефтеналивного судна. Стоит лишь дождаться сигнала лазутчиков, что «Глория» вышла в море с оборудованием для водолазных работ, а потом засечь ее со спутника.
— Какую точность дает SPOT в смысле широты и долготы? — спрашивает Рэнди.
— Хороший вопрос. Попрошу кого-нибудь узнать.
— Если в пределах сотни метров, Эндрю сможет просто отправить туда людей. Если больше, ему придется делать собственную съемку.
— Если он не затребует эту информацию повесткой, — говорит Ави.
— Хотел бы я посмотреть, как Эндрю Лоуб станет бодаться с филиппинским судопроизводством.
— Ты не на Филиппинах — забыл?
Рэнди сглатывает — снова получается похоже на «голлум».
— Есть у тебя информация о подлодке в ноутбуке?
— Если и есть, то зашифрованная.
— Он потребует ключ повесткой.
— Что, если я забуду ключ?
— Это лишний раз докажет, какой ты хреновый менеджер.
— Все лучше, чем…
— Как насчет электронной почты? — спрашивает Ави. — Не посылал ли ты координат е-мейлом? Не записывал ли их в файл?
— Может быть. Но все зашифровано.
Внезапно помрачневшее лицо Ави разглаживается.
— В чем дело? — спрашивает Рэнди.
— В том… — Ави поворачивает голову в общем направлении Лос-Альтоса, — что я вдруг вспомнил про Гроб.
— И сенью гробовой идет вся наша почта, — говорит Рэнди.
— И файлы наши на его винчестере лежат, — добавляет Ави.
— И в штате Калифорния стоит он, где по суду изъять его проблемы нет.
— Предположим, какой-то е-мейл ты разослал нам всем, — говорит Ави. — В таком случае программа Кантрелла, установленная на Гробе, сделала копии этого сообщения, зашифровала каждую открытым ключом получателя и разослала адресатам, которые по большей части хранят свою старую почту на диске Гроба.
Рэнди кивает.
— Значит, если Эндрю изымет Гроб, он потребует, чтобы ты, Берил, Том, Джон и Эб предоставили свои ключи. И если вы все разом их позабудете, будет ясно, что это наглая ложь.
— И неуважение к суду, — добавляет Ави.
— Больше сигарет, — заключает Рэнди. Это сокращенная форма фразы: «Мы закончим в тюрьме любовниками парня, у которого будет больше сигарет». Ави сочинил ее во время первой тяжбы с Эндрю Лоубом и столько повторял с тех пор, что она сократилась до двух ключевых слов. Слыша ее из собственных уст, Рэнди возвращается на несколько лет назад и чувствует ностальгический боевой пыл. Впрочем, его задор был бы сильнее, если бы тогда он выиграл процесс.
— Я как раз пытаюсь сообразить, знает ли Эндрю о существовании Гроба, — говорит Ави.
Они поворачивают и по собственным следам идут к дому Ави. Рэнди замечает, что Ави прибавил шаг.
— Почему нет? Люди Дантиста держат нас за жопу с тех самых пор, как мы отдали им акции.
— Я слышу горечь в твоем голосе.
— Ничего подобного.
— Может, ты недоволен, что я отдал Дантисту акции, чтобы уладить тот первый иск.
— То был траурный день. Но ничего другого не оставалось.
— Ладно.
— Если я начну предъявлять такие претензии, ты сможешь предъявить претензию, что я не заключил нормального контракта с «Семпер марин».
— Но ты же заключил! Устная договоренность. Десять процентов.
— Верно. Давай поговорим про Гроб.
— Гроб стоит в закутке, который мы снимаем у «Новус Ордо Секлорум Системс инкорпорейтед», — говорит Ави. — Я знаю, что люди Дантиста никогда не были в «Ордо».
— Мы платим «Ордо» за аренду. Они видели квитанции.
— Пустяковые суммы. За складское помещение.
— Компьютер — дареный металлолом с бесплатным программным обеспечением. Здесь никаких бумажных следов, — говорит Рэнди. — Как насчет канала Т1?
— Про канал Т1 они должны знать, — говорит Ави. — Это и дороже, и значительно интереснее, чем аренда складского помещения. И бумажный след оставляет в милю шириной.
— Но знают ли они, куда он ведет?
— Достаточно пойти в телефонную компанию и спросить, где кончается провод.
— И что это им даст? Улицу и номер дома? Офисное здание в Лос-Альтосе, — говорит Рэнди. — Там этих компаний не меньше пяти.
— Но если они пораскинут умом — боюсь, у Эндрю мозгов хватит, — то заметят, что одна из этих компаний — «Новус Ордо Секлорум Системс инкорпорейтед». Запоминающееся название. То же, что на квитанциях.
— И выписывается повестка… Кстати, когда ты услышал про иск?
— Мне позвонили с самого утра. Вы еще спали. До сих пор не могу поверить, что ты доехал из Сиэтла одним махом.
— Старался подражать молодым Шафто.
— Ты же говорил, что они — тинэйджеры.
— Думаю, тинэйджеры такие не из-за возраста. Просто им нечего терять. Они располагают немереным временем и одновременно страшно торопятся узнать жизнь.
— Примерно таково твое нынешнее состояние?
— В точности мое нынешнее состояние.
