Он вытащил из кармана линейку, которую использовал в качестве отмычки в гостинице, и сломал ее пополам, наискосок. Она лопнула с сухим щелчком. Острым краем обломка Кремер разодрал левый рукав пиджака и рукав рубашки, потом вонзил обломок в предплечье и дернул вниз, скривившись от боли. Рана получилась неглубокая, но крови должно быть много. Кремер подбежал к крыльцу и лег на ступеньки у двери. Как оказалось, вовремя – женщина возвращалась из гаража.
При свете фонарей она отчетливо увидит лицо Кремера. Если она встречалась с Медниковым днем и он показал ей Кремера… А в том, что они не знали его в лицо раньше, он не сомневался. В холле гостиницы Медников среагировал только на разговор с портье о Чаплыгине. Они ждали не Кремера, то есть не конкретно его. Они ждали того или тех, кто станет интересоваться Михаилом Чаплыгиным. Конечно, после исчезновения Григорьева Чаплыгиным могла интересоваться и милиция… Но как бы они этот вопрос ни решали, вовсе не милицейского сыщика ждал Медников в гостинице. Убивать сыщика нет никакого смысла – ни один, так другие, станет только хуже. Нет, недаром так стремился Медников познакомиться с новым постояльцем номера триста два.
Женщина вскрикнула и отступила на шаг. Испуг, но… не узнала.
– Не бойтесь. – Кремер старался вложить в свой голос побольше мужественной печали и в то же время задыхался так, словно долго бежал. – Не бойтесь, я не причиню вам зла. За мной гналась какая-то шпана, я ранен… Сюда они не ворвутся, они меня потеряли…
Ольга Смоленкова враждебно смотрела на него.
– А как вы попали сюда? Ворота заперты.
– Пришлось через забор!
– Это частная собственность. Уходите.
Кремер застонал и схватился за раненую руку.
– Прекрасно, – язвительно произнес он. – Интересно, что скажет милиция, когда узнает, что в вашем частном владении отказали в помощи истекающему кровью человеку.
Это была не слишком удачная импровизация, но она сработала. Упоминание о милиции, похоже, испугало женщину еще больше, чем появление незнакомца. Она казалась совершенно растерянной.
– Милиция? Зачем милиция, милиции не надо… Вы можете подняться?
– Постараюсь. – Кремер оперся правой рукой на ступеньку. – Да помогите же! Когда прыгал через забор, вдобавок и ногу подвернул, вот не везет… Если бы я хотел на вас напасть, уже тысячу раз успел бы это сделать!
Аргумент, видимо, убедил ее. Все еще с опаской она помогла Кремеру подняться, открыла дверь и провела его в дом, где он впервые хорошо ее рассмотрел.
Ее нельзя было назвать красивой в классическом смысле слова. Это лицо не было лицом с обложки журнала «Вог», но оно привлекало и волновало. Мимо такой женщины не пройти спокойно. Вовсе не обязательно она понравится, но заденет и заставит думать о ней. Что-то неуловимо восточное было в ее лице. Темные волосы до плеч, смугловатая кожа. Большие карие глаза, чувственные крылья носа, прекрасной формы полногубый рот, белые, немного неровные зубы. Возраст? Трудно определить. Она принадлежала к тому типу женщин, которым после тридцати каждый год исполняется тридцать.
Такой увидел Кремер Ольгу Смоленкову – женщину, которая была замешана в попытке его убить.
– О! – воскликнула она, отступая на шаг. – Вы весь в крови.
Кремер посмотрел на разодранный рукав. Да, это выглядело убедительно.
– Идемте, я перевяжу вас…
Это предложение могло означать только одно: незачем вызывать «Скорую помощь» и вмешивать посторонних людей.
Они пересекли (Кремер изрядно прихрамывал) просторный холл, пыльный и заваленный всякого рода хламом, и вошли в маленькую комнату, имевшую более жилой вид. Кремер повалился в первое попавшееся кресло. Ольга Смоленкова принесла аптечку, довольно быстро и профессионально продезинфицировала рану и сделала перевязку.
– Я работала раньше медсестрой, – пояснила она, встретив немного удивленный взгляд Кремера. – В сущности, ваша рана – пустяки.
– Да… Немного задели ножом.
– Теперь ногу посмотрим… Ничего… Может быть, небольшое растяжение.
– Я больше вымотался. Проклятое хулиганье!
– Вообще-то, у нас спокойный район, – с внезапным подозрением сказала женщина.
– Дурацкий случай… Пожалуй, даже в милицию сообщать не буду… Просто счастье, что я наткнулся на вас. Вы не беспокойтесь, я отдохну немного и пойду.
Она явно обрадовалась этим словам. Возиться с Кремером ей совсем не улыбалось.
– Как же вы дойдете?
– Мне недалеко, дойду…
– Выпьете чего-нибудь для подкрепления сил?
– Благодарю, с удовольствием.
– Водка, коньяк?
– Коньяк.
Она вышла из комнаты. Ее не было минуту, две. Пять минут. Восемь. Кремер прошел в холл, там было пусто и тихо. Прикинув, где может находиться кухня, он миновал короткий коридорчик и замер у приоткрытой двери. До его слуха донеслись какие-то странные звуки. Постепенно он различил всхлипы, сдавленные рыдания. Ольга Смоленкова плакала, горько и безутешно.
Кремер бесшумно вернулся в комнату, достал пластмассовый флакончик и выкатил на ладонь прозрачную капсулу. Флакончик он спрятал обратно в карман, а капсулу раздавил пальцами так, что из нее вытекла большая часть содержимого. Ему не требовалось надолго выключать Ольгу Смоленкову. Достаточно будет, если она спокойно поспит часа два, пока Кремер будет обыскивать дом.
Она вернулась с бутылкой коньяка, тут же погасила верхний свет и зажгла настольную лампу. Смысл маневра был ясен, но Кремер и без того не собирался фиксировать внимание на ее покрасневших глазах и припухших веках.
– Я думал, вы там уснули, – сказал он с улыбкой.
– Бутылка куда-то задевалась. Перерыла всю кухню. – Она достала из шкафчика две рюмки, очень изящные, наверняка весьма дорогие, и разлила коньяк. – За знакомство…
– Простите, я не представился. Меня зовут Артур.
– Ирина.
Ну что ж, один-один.
Они выпили. Ольга поморщилась – скорее всего, просто не привыкла к алкоголю. Она никак не могла различить в коньяке привкус этого дьявольского психокиллера, ведь не было у него привкуса.
– Чем вы занимаетесь, Артур? Не подумайте, что я слишком любопытна, но надо же о чем-то говорить.
– О, никакого секрета. То тем, то этим. Немножко торговал, потом стал спортивным менеджером, а теперь… Да вы не слушаете меня.
– Простите, Артур, что-то… – Она попыталась приподняться, растерянно улыбнулась и повалилась на стол лицом вниз, успев, правда, подставить руку. Кремер осторожно перенес женщину на кровать. Эта штука подействовала значительно быстрее, чем он ожидал, хотя ему что-то говорили про индивидуальные особенности организма.
13
Очень трудно в одиночку обыскивать большой дом, особенно если совершенно не представляешь, что ты, собственно, рассчитываешь найти. В комнате Кремер не обнаружил ничего интересного и перебрался в холл, потом в другие помещения первого этажа. Все они производили впечатление запущенности и заброшенности, словно здесь никто не жил, точнее, жили только от случая к случаю.
Кремер обшаривал ящики шкафов, столов, секретеров и находил только пыль, хлам да сердитых торопливых пауков. Нигде не было ни записных книжек, ни каких-либо документов. По скрипучей лестнице Кремер поднялся на второй этаж, который представлял собой просторную мансарду с огромной кроватью в
