самый большой хам в мире. Тот, кто нагло целовал ее в парке и заставлял безумно волноваться. И вместе с тем вошедший в зал не был похож на растрепанного, ходившего в поношенной, даже не совсем чистой одежде парня.
Сейчас он выглядел совершенно по-другому. Идеально сшитый светло-серый костюм, белоснежная рубашка, гладко уложенные волосы. В первое мгновение Джесси его даже не узнала. А узнав, застыла от удивления с открытым ртом.
Питер осмотрел зал, скользнул безразличным взглядом по двум девушкам, подхватил спутника под руку и провел его к свободному столику, расположенному в противоположном конце зала от столика Джесси и Бетти.
Джесси почувствовала, как ее лицо вспыхнуло краской, потом побледнело. Неужели Питер не узнал ее? Или, еще того хуже, не захотел показать, что узнал?
— Джесси, что с тобой? — обеспокоенно спросила Бетти, прекратив болтать о своем испорченном платье. — Тебе плохо?
Джесси выдавила на лице улыбку.
— С чего ты взяла? — бодро сказала она. — Со мной все хорошо, и я внимательно тебя слушаю.
Недоверчиво покачав головой, Бетти проговорила:
— Ты прямо в лице переменилась. — Заметив, что Джесси смотрит не на нее, а куда-то в сторону, проследила за ее взглядом. — Ты их знаешь? — кивнула она на разговаривающих с официантом мужчин.
— Нет, я их не знаю, — быстро ответила Джесси.
— А почему ты тогда на них засмотрелась? — не отставала подруга. — Глаз не сводишь и меня не слушаешь.
— Да не смотрю я на них, — отмахнулась Джесси. — Я на тебя смотрю и внимательно слушаю.
— Ну-ну… — протянула Бетти и продолжила возмущаться по поводу нерадивой портнихи.
А Джесси никак не могла заставить себя оторвать взгляд от Питера и его спутника. Наконец она рассмотрела и его. Это был пожилой, но все равно красивый мужчина в дорогом костюме. Весь такой чопорный, надутый и недовольный. Он с явным пренебрежением, двумя пальчиками, взял поданную чашку и заглянул в нее. Правда, когда он попробовал кофе, на лице его промелькнуло удовольствие.
Из-за того что мужчины сидели в другой части зала, Джесси не могла слышать их разговор. Но ей показалось, что пожилой мужчина выражает какие-то претензии Питеру, а тот оправдывается. Постепенно их разговор перешел в ссору. Конечно, они не начали кричать друг на друга, но раскраснелись и несколько повысили голос.
Джесси прислушалась, но из-за приличного расстояния и из-за того, что сидящая напротив нее Бетти без умолку болтала, так ничего и не разобрала.
Быстро допив кофе, мужчины поднялись из-за стола и направились к выходу. В окно Джесси увидела, что, выйдя из кафе, они разошлись в разные стороны, даже не пожав на прощание друг другу руки.
И тут Питер, проходя мимо окна, вдруг улыбнулся и помахал Джесси рукой. Щеки Джесси вспыхнули.
— Смазливый, конечно, мальчик, — вынесла заключение Бетти, тоже заметившая действия Питера. — Но наглец. Разве можно так неприлично вести себя с незнакомыми девушками?
— Нельзя, — согласилась с подругой Джесси.
6
Мать и Кристи уже сидели в автомобиле. Отец, уложив последнюю сумку, закрывал багажник.
Джесси, скрестив руки на груди, подпирала столб с почтовым ящиком.
— А может, все-таки поедешь с нами? — Мать опустила стекло и высунула голову. — Выходные в такую жару в городе — это ужасно.
— Нет, мама, — помотала головой Джесси. — У меня еще столько дел. Да и бабушку я обещала навестить. Так что никак.
— Ну как знаешь, — проговорила мать и откинулась на спинку сиденья.
Отец, крякнув от усилия, наконец-то закрыл неподдающуюся крышку багажника и, проходя мимо, чмокнул дочь в щеку.
— Передавай привет бабушке.
— Обязательно передам, — заверила Джесси.
Машина тронулась. Джесси помахала вслед рукой, облегченно вздохнула и направилась в сторону дома.
Долгие проводы — лишние переживания. Родители отправились на озера на два дня, их на уик-энд пригласили друзья, а собирались так, будто покидают дом самое малое на полгода. И сами измучились, и Джесси задергали.
Она имела неосторожность предложить свою помощь. Исключительно для того, чтобы родители с Кристи побыстрее убрались из дома. И это предложение вышло ей же боком. Несколько раз приходилось бегать на второй этаж за забытыми матерью вещами. Потом в срочном порядке переупаковывать сумку Кристи. Оказалось, что девчонка наложила целую сумку игрушек вместо нужных вещей.
Наконец-то они уехали, и Джесси целых два дня может заниматься чем заблагорассудится. Свобода! От одной мысли о ней захотелось подпрыгнуть высоко-высоко.
Проходя мимо охранника, который неподвижным памятником стоял у дверей дома, Джесси притормозила.
— А знаешь что, Вилли, — сказала девушка, глядя ему в глаза. — Я тут подумала, сделаю я и тебе праздник, отпущу на день. Ты мне до вечера не нужен, так что можешь погулять.
— Да, мисс? О, мисс… — в восторге пролепетал охранник. — Благодарю вас.
Охранник заулыбался. Еще бы… Джесси знала, что у Вилли есть подружка, официантка в кафе. Джесси однажды стала свидетелем нагоняя, что устроила мать влюбленному охраннику. Тот без разрешения отлучился на полчаса. Приспичило ему взглянуть на свою пассию.
Сегодня Джесси захотелось побыть доброй феей. Ей было самой хорошо, и она хотела сделать хорошее для кого-нибудь другого.
А еще ей хотелось одиночества. Няню Кристи в связи с отъездом девочки на отдых отпустили еще вчера. У горничной Сьюзан по графику сегодня выходной. Садовник, старый Билл, который работал в их доме столько, сколько Джесси себя помнит, еще пару дней назад уехал к заболевшей сестре.
Джесси радовалась одиночеству. Какое счастье находиться в доме, в котором не слышно никаких лишних звуков, никто не путается под ногами, ни от кого не слышишь ненужных советов.
Она давно решила, что в ее собственном доме уж точно никого постороннего не будет. Прислуга только приходящая. Сделала свое дело и ушла, а не жила постоянно, как в родительском доме. Луизу же это устраивало. Она любила, чтобы вокруг нее был народ. Любила давать указания, любила руководить. Если бы мать Джесси работала, то обязательно стала бы хорошим руководителем. Она умела заставить слушаться ее.
Джесси была не такая. Она пыталась до минимума свести свой круг общения. А чтобы вступать в разговоры с прислугой, обсуждать с ними проблемы, такое ей и в голову прийти не могло.
Она выглянула в окно и увидела, как охранник Вилли быстрым шагом направился по дорожке к воротам.
— Я одна! — Джесси закружилась по комнате. — Я одна!
Она включила стереосистему. Тишину дома нарушил мощный голос джазовой дивы Аниты о'Дэй. Джесси обожала эту певицу. Бетти всегда подшучивала над ее пристрастием.
— Нашла кого слушать, — удивлялась подруга. — Ей же сто лет в обед будет. И как можно на такое старье время тратить?
Джесси не спорила, лишь плечами пожимала.
Но в последнее время она предпочитала ставить любимые диски, когда была в одиночестве.
