адмиралом Кузнецовым.
Сам же адмирал в это время удобно расположился в ходовой рубке флагмана и почти в полнейшей темноте (небо с вечера заволокло снеговыми тучами, и не было видно ни одной звезды) рассматривал в мощнейший бинокль горизонт. Рядом, ожидая приказаний, находились капитан, старпом, замполит и командир БЧ-2.
– Самый малый, – поступила наконец долгожданная команда, и адмирал оторвался от бинокля.
– Машине – самый малый, – продублировал командир линкора приказ механикам, и корабль дрогнул, сбавляя ход.
– Выйти в эфир, передать по кораблям: «Прибытием. Кузнецов».
Радист начал отстукивать «морзянку». Адмирал распахнул планшет и передал его командиру БЧ-2:
– Смотри, артиллерия, чтобы снаряды легли тютелька в тютельку! Головой будешь отвечать, если твои молодцы разнесут хоть один барак с нашими военнопленными! На два залпа даю тебе ровно пять минут. Выполнять!
Командир БЧ-2 бегом сорвался с места.
– Спускаемся на ЦКП, – снова скомандовал Кузнецов и первым шагнул к выходу из рубки.
– Маловато вы времени дали артиллеристам, товарищ адмирал. Могут и не успеть, – заранее попытался заступиться за членов своего экипажа командир «Ройал Соверена». Для двух залпов из орудий, к которым стокилограммовые снаряды подаются специальным краном, нормативы командующий установил жесткие. Да к тому же еще требовалась особая точность стрельбы. Но Кузнецов был неумолим:
– Не я, командир, норматив установил. Немцы. Через пять минут тут такое начнется! Уйти бы живыми. Надо поторопиться, и давай-ка принимай командование.
– А что, товарищ адмирал, – капитан линкора был явно озадачен и озабочен словами начальника, – нас ждут?
– Ждут, ждут, – весело улыбнулся Кузнецов. – И под водой, и на воде, и в воздухе!
Звонки боевой тревоги давно умолкли, затих и топот матросских ног. Линкор, ощерившись всеми своими пушками и зенитными орудиями, медленно продвигался по черной глади моря.
Кузнецов откинулся в кресле, задрал голову, скрестил на груди руки и от возбуждения стал подергивать правой ногой. Он ждал, как ждет шахматист самого главного ответного хода противника. Хода, от которого зависит исход партии. Свой он уже сделал.
Орудия «Ройал Соверена» разорвали тишину ночи, и намертво привинченное к палубе кресло командующего мелко задрожало. Залп!
Где-то там, на холодном побережье Норвегии, в щебень разлетаются скалы, постройки, казармы охраны, склады и технические помещения.
– Только бы наши бараки не задеть! – тихо прошептал адмирал, весь напрягшись. Потекли долгие минуты ожидания.
– Шум винтов подводной лодки прямо по курсу! – выкрикнул акустик.
– Шум винтов подводной лодки справа по курсу! – прозвучал доклад второго акустика, и ЦКП ожил:
– Шум винтов надводной цели!
– Немцы включили прожектора, поймали один из эсминцев и ведут по нему огонь, – доложили наблюдатели с верхней палубы.
– Пеленг по левому борту!
Капитан линкора вопросительно смотрел на адмирала. Медленно ползущая громада линкора – отличная цель для торпед. Нужно было двигаться, и быстро! Но командующий ждал. Залп должен быть точным. Нельзя допустить попадания в наши бараки!
Наконец линкор еще раз изрыгнул пламя.
– Полный вперед! – почти крикнул Кузнецов, и капитан корабля немедленно передал команду в машинное отделение.
– Цель воздушная! Групповая!
Даже здесь, в запертом броней нутре линкора, было слышно, как огрызаются орудия эсминцев, глухо рвутся снаряды и авиабомбы.
– Давай, командир! – возбужденно заорал Кузнецов. – Дай им по полной!
Но капитан линкора и так уже был в пылу боя, ежесекундно принимая доклады и отдавая приказания. Беспрестанно клекотали зенитки и мелкокалиберная артиллерия, эсминцы, прикрывая отход глубинными бомбами, уходили от берега противолодочным зигзагом. Вслед им, набрав крейсерскую скорость, несся «Ройал Соверен».
Башенные орудия бабахнули еще раз.
– Куда! – грозно завопил адмирал.
– Это не по цели, – капитан линкора, улыбаясь, вытирал со лба пот. – Это привет от артиллеристов немецким «фонарщикам».
– Молодец, командир БЧ-2! Представишь к награде!
Бой затих. Потоплена немецкая подводная лодка и сбиты два бомбардировщика. Если не считать незначительных повреждений линкора и поврежденного торпедой эсминца – эскадра вышла из него без серьезных потерь. Пробоины на базе залатают, это не главное. Но о результатах стрельбы по объекту командующему Северным флотом доложат только завтра.
Глава 14
– Мне нравится ваше предложение, господин конструктор, – Гитлер по-птичьи склонил голову набок и оттопырил губу. – Во всяком случае – оно очень оригинально. Я бы даже сказал – нелогично. А на войне очень ценятся нестандартные находки.
– Исходной точкой проекта послужило предположение, что русским или англичанам, что одно и то же, обязательно станет известно о строительстве наземных пусковых установок. И, следовательно, они всячески попытаются затруднить работы, – продолжил свои объяснения Вернер фон Браун. Кроме него в этот момент в бункере рейхсканцелярии находились глава войск СС Генрих Гиммлер и министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер. На дворе стоял февраль 1944 года. Истекали те два месяца, которые фюрер дал на разработку и осуществление плана бомбардировки Мурманского морского порта ракетами «Фау-2». Лица, ответственные за контроль и исполнение операции, и собрались сейчас в логове Гитлера.
– Мы также предположили, что за два месяца русские обязательно засекут такое широкомасштабное строительство и нанесут упреждающий удар, – докладывал фон Браун. – Мой фюрер, вы поставили слишком сжатые сроки, чтобы успеть создать базу в обстановке полнейшей секретности. Это нереально.
– Я всегда ставлю перед собой нереальные задачи! – самодовольно выкрикнул Гитлер. – И выполняю! Вы, господин Браун, тоже, кажется, со своей справились. Русские никогда не догадаются, что наземные базы – это фикция! Их просто не существует! – фюрер, как обычно, был возбужден и агрессивен.
– Поэтому у нас родилась идея осуществить запуск ракет не с легко уязвимых наземных столов, а с плавучих платформ. Для этих целей база наших подводных лодок в Норвегии – идеальный вариант. Она не просматривается с воздуха, – продолжал развивать свою мысль Вернер фон Браун, – поскольку расположена в нескольких гротах, прекрасно охраняется и, самое главное, позволяет технически и энергетически произвести установку ракет на понтоны. Эту работу можно произвести в течение двух, двух с половиной недель. Затем в заданный день, а лучше – ночь, все понтоны одновременно будут выведены в море недалеко от берега и…
– …и мы разнесем Мурманск к чертовой матери!!! – возбужденно перебил Гитлер.
– Да, мой фюрер, – скромно согласился генеральный конструктор.
– А что думаете о плане господина Брауна вы? – обратился главный нацист к Шпееру и Гиммлеру.
– По-моему, это вполне реально осуществить, – ответил министр вооружений и боеприпасов.
– Довольно тонко придумано, – поддакнул Гиммлер.
– Тонко придумано?! – фюрер смотрел на шефа эсэсовцев. – Это все, что вы мне можете сказать?
Гиммлер пожал плечами, не понимая суть вопроса.
– Тогда скажите мне, чья идиотская голова придумала такую великолепную систему охраны, что русские не с помощью авиации, а в полной темноте, корабельными орудиями расколошматили строящийся объект в пыль?!
– Мой фюрер… – начал было Гиммлер, но хозяин рейхсканцелярии довольно грубо остановил его,
