часов, когда он не отмеченными ни на одной карте тропами провел десантников в обход своего родного аула, и к вечеру они уже вышли к перевалу Хасьян. Кличка «Абрек», которой наградил Ризвана Демидов, прочно прилипла к нему. Никто из разведчиков по имени его уже не называл.
Заночевав в заброшенном селении, десантники на рассвете миновали перевал и к обеду вышли на окраину аула Тиндидаг, устроив свою «дневку» в старинной башне. В само селение разведчики решили не заходить, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.
– Про нас уже, наверное, по всему Большому хребту молва идет, – сказал Купец. – Так что отсидимся в башенке, заодно и диспозицию выработаем…
– А может, Абрека зашлем в село? – осторожно предложил Володя. – У него же наверняка там знакомые есть.
– Чтобы он там дров наломал? – недовольно буркнул Купец. – Ты, Медведь, лучше не лезь ко мне со своим Абреком. Сам знаешь, как я к нему отношусь…
Локис грустно вздохнул. Еще когда они только собирались выдвигаться к перевалу, и потом, когда шли к нему, он не переставал полоскать мозги Калоеву, не жалея ни сил, ни красок. Суть этого промывания сводилась к тому, чтобы горец ничему не удивлялся и ни во что не вмешивался. Основной упор Локис делал на то, что, если Калоев не будет слушаться, его дочь погибнет. Спутников Ризвана, которые бродили где-то в лесу, разведчики искать не стали, да и сам Калоев на этом не настаивал.
– Сами домой вернутся, – небрежно заявил он, – что им еще делать.
Вообще-то, Володя предполагал использовать знакомства Ризвана в Тиндидаге. Демидову он об этом не говорил. Но тот и сам должен был понимать, что вряд ли те, кто готовит террористов, будут вывешивать на улице рекламные щиты да и вообще привлекать к себе какое бы то ни было внимание. Скорее всего, они мало чем отличаются от обычных людей; значит, вычислить их убежище можно только при помощи кого- нибудь из жителей Тиндидага. Упорное нежелание Демидова использовать Калоева было Володе непонятно и потому раздражало.
– Для начала установим визуальное наблюдение за селением, – инструктировал Купец десантников. – Попробуем выявить самый скрытный дом. Как правило, эти черти действуют под прикрытием веры…
– Ерунда это все, – пробурчал себе под нос Локис. – Мы тут до второго пришествия можем наблюдать и ничего не выявить.
– Слушай, Медведь, – возмутился Демидов, – твое ворчание начинает меня утомлять! Я понимаю, к чему ты клонишь. И если тебе еще интересно мое мнение, то я твоему Абреку не доверяю!
Калоев от этих слов вздрогнул. Неприязнь, которую Демидов даже не пытался скрывать, он испытывал постоянно и чувствовал себя от этого неуютно.
– Зачем так говоришь, начальник? – обиженно спросил он. – Я же сам с вами пошел. Дочку выручать…
– Ты не сам пошел, – внушительно перебил его Купец, – а сам напросился. Так что твой номер – шестнадцатый, сиди и молчи в тряпочку! Умней выглядишь от этого.
– В самом деле, Купа, – вмешался в перебранку Чижиков. – Пусть Абрек сходит в село. Он же местный, значит, подозрений ни у кого не вызовет. Сочиним ему какую-нибудь легенду, вроде бы родственников навестить пришел.
Демидов на мгновение онемел. Он почему-то полагал, что его недоверие разделяют все бойцы группы, кроме, разумеется, Локиса. Поэтому слова Семена были для Купца полной неожиданностью.
– Медведь прав, – согласился с Чижиковым и Петро Круглов. – Ты как-то расплывчато ставишь задачу. Что значит выявить самый скрытный дом? Да они все скрытные! Это же не российская деревня, а горская, со своими тараканами.
– Да вы что, сговорились, что ли?! – возмутился Демидов.
– Если уж ты до такой степени не доверяешь Абреку, – вставил ободренный поддержкой товарищей Локис, – то давай я с ним пойду. Для страховки и твоего спокойствия. А вы пока визуально наблюдайте…
– Действительно, Купец, – поддержал Володю Ефимов. – Пусть идут. Село-то, по нашим меркам, небольшое, компактное, просматривается как на ладони.
Демидов недовольно засопел. То, что предлагал Локис, было самым простым способом выявить подполье ваххабитов. Но в этом способе присутствовал, по мнению Купца, очень большой элемент риска. Наверняка жители Тиндидага знали, что творится у них в селении, а значит, так или иначе, были замешаны в этом и связаны круговой порукой. У горских народов она очень сильная, и надеяться на то, что тиндидагцы расскажут первому встречному о том, что у них в селении окопались ваххабитские инструкторы, не приходилось. Оставалась надежда только на Калоева и его родственников.
– Хорошо, – сдался он наконец, – пусть идут, раз никаких других предложений у вас нет. Только, Медведь, смотри там, не накосячь лишнего.
До Тиндидага было не больше двух километров. Шагая от башни по каменистому склону рядом с Калоевым, Володя пришел к выводу, что это селение просто идеально для того, чтобы устроить в нем всякого рода нелегальные базы. Жителей немного, чужие появляются редко, только свои; все подходы к нему отлично просматриваются. Но самое главное, рядом перевалы, через которые всегда можно в случае опасности уйти в соседнюю Грузию или в Чечню. На худой конец, в Азербайджан, а оттуда – куда-нибудь за границу. Впрочем, боевики-ваххабиты именно так и поступали.
– Сначала зайдем к Абддулле. – По мере того как они приближались к селению, Ризван чувствовал себя все уверенней. – Я всегда так делаю. Наши деды были двоюродными братьями…
– Вот что, Абрек, – решительно перебил горца Локис. – Меня интересует не твоя родословная, а совсем другое. Например, где сейчас твоя дочь и сколько человек ее охмуряет…
Уходя с Калоевым в селение, Володя взял с собой только модернизированный пистолет Макарова с двумя обоймами, на двенадцать патронов каждая. Все остальное снаряжение он оставил в башне.
В отличие от Демидова снайпер доверял Ризвану Калоеву, но предпочитал подстраховаться от всяких неожиданностей. В башне разведчики наспех сочинили для Калоева и Локиса легенду, согласно которой Володя должен был представиться интендантом-заготовителем из воинской части, ищущим поставщиков мяса и овощей, а Калоев обещал свести его со своими родственниками, которые могли бы ему в этом помочь.
– О том, что у тебя пропала дочь, – инструктировал Ризвана Локис, – ничего не говори. Если Купа прав, кто-нибудь из твоих родственничков может запросто оказаться замешанным в эти ваххабитские дела.
– У нас их никто не любит, – тихо проговорил Ризван, мгновенно теряя свою уверенность, – только боятся…
– И помогают чем только могут, – язвительно договорил Локис. – Скажешь, не так?
– Только попробуй им не помочь, – с горечью ответил Калоев. – Они всю семью не задумываясь вырежут, никого не пожалеют… Потому и помогают.
Локис промолчал. Ему, сугубо русскому человеку, было трудно понять горско-мусульманские традиции местных жителей. Еще труднее представить, как можно до такой степени промыть мозги молодым девчатам, что они с радостью готовы взорвать себя ради каких-то сомнительных идеалов.
– Вот там живет Абддулла, – оторвал Володю от философских размышлений Калоев, указывая на большой двухэтажный дом, окруженный металлическими воротами, выкрашенными в зеленый цвет.
– А родственничек твой приличным баем живет, – с нескрываемым сарказмом проговорил Локис, оценивающе разглядывая здание и забор. – Небось и рабов русских имеет.
Перед воротами Ризван замялся и спросил:
– Послушай, как тебя называть? Имя твое как?
– Ваней зови, – хмыкнул Володя. – Вы же своих пленных всегда Ванями кличете.
– Только я тебя очень прошу, – умоляюще сложил руки Калоев, – не говори ничего. Молчи. Говорить я буду.
Володя неопределенно пожал плечами и загрохотал в толстый металл ворот кулаком. Калоев сморщился как от зубной боли.
Глава 12
Родич Калоева Абддулла чем-то неуловимо напомнил Локису Рахматуллу, того самого, у которого разведчики отбили шестерых рабов. Такой же степенный, неторопливый в движениях, одетый в
