– Бабки – это шелуха, мусор, – ровным голосом сказал Чернявый. – Идея – вот главное. Без идеи мы останемся обезьянами, как «азеры». Мы, русские воры, должны Россию держать. Все зло в ней от «чурбанов». Согласен?
– Не знаю.
– Зачем тогда «азеров» мочил, если не знаешь?
Само собой, Чернявый знал, какие счеты были у Жигана с азербайджанцами. Город, в общем, небольшой, всем все обо всех известно.
– Тогда было другое дело, – закуривая новую сигарету, сказал Жиган. – Сейчас они меня не трогают.
– Сейчас не трогают, а завтра?
– До завтра еще дожить надо.
Чернявый неожиданно позволил себе улыбку, но она получилась такой зловещей, что Жигана едва не передернуло.
– Дожить надо. Это верно. «Обезьяны» спят и видят, как бы меня на тот свет отправить. Только меня этим коням бздиловатым не взять. С тобой же они обосрались.
– Раз на раз не приходится.
Ярость блеснула в глазах Чернявого.
– Я их всех положу, ни одного черножопого в городе не будет, – металлическим голосом проговорил он.
– Много крови будет, – заметил Жиган.
– Мертвых бояться, в морг не ходить, – презрительно хмыкнул Чернявый.
– Хочешь объявить войну?
– Она уже началась. Пацаны рвутся в бой.
– А ты что же?
– Сдерживаю пока.
– Что так?
– У «обезьян» по две «волыны» на рыло, а у меня голяк на базе – пара ржавых «наганов». Вот разживусь стволами, тогда черномазым хана придет.
– Где же ты собираешься стволы взять?
– Порядочные люди обещали помочь.
– Из столицы?
– Матушка Россия велика.
Жиган демонстративно поднял руку и посмотрел на часы.
– Торопишься? – спросил Чернявый.
– Надо бы к брату в больницу заглянуть.
– На крест всегда успеешь, – осклабился Чернявый.
– Ладно, базары базарами, а чего ты от меня-то хочешь?
– Хочу узнать, на чьей ты стороне. Ходили слухи, будто ты под «азеров» лечь собираешься.
Жиган не поверил своим ушам.
– Что?
– Да вот пошли базары, будто к тебе в офис «обезьяны» наведываться стали.
Несколько дней назад в новый офис кооператива «Радуга» действительно заходили двое азербайджанцев, которых дальше входной двери не пустили.
На вопрос охранника о цели своего визита они сбивчиво объяснили, что перепутали адрес. После чего сели в ожидавший их автомобиль и удалились восвояси.
Константин в этот момент отсутствовал и узнал о странных посетителях лишь на следующий день.
– Да мало ли какая шваль под окнами шатается! Я ни с кем не встречался и ни под кого ложиться не собираюсь.
– Значит, моя разведка что-то перепутала, – с подтекстом сказал Чернявый.
– Хреновая у тебя разведка, – коротко прокомментировал Жиган.
– Ну да бог с ними. Я только предупредить тебя хотел по-честному. Кто под «азеров» ляжет, тому не жить.
Жигана уже начал тяготить этот разговор, а прозвучавшая напоследок недвусмысленная угроза и вовсе заставила его подняться из-за стола.
– Это все? – холодно спросил он.
– Нет.
– Что еще?
– На тебя там несколько моих пацанов ишачат. Ты их на следующей неделе особо не загружай.
– Если они тебе нужны, пусть увольняются. Никого задерживать не стану, – отрезал Жиган, давая понять, что разговор закончен.
Он направился к выходу, чувствуя на себе тяжелый взгляд, который буквально жег ему спину.
Возле крайнего столика, где Терентий сильно заикающимся голосом рассказывал какую-то лагерную историю из своей жизни, Жиган остановился.
– Я ухожу.
Прервавшись на полуслове, Терентий умолк.
– Жиган, я это… ик… останусь… Тут братаны… мы с ними это…
Двое братков, сидевших за столом вместе с Терентием, подняли головы и посмотрели на Жигана.
Он вынул из кармана брюк ключи и бросил их на столик.
– Тогда сам домой добирайся.
– Я это… а ты?
– Прогуляюсь пешочком, мне полезно.
– Н-ну, как знаешь.
Жиган прошел мимо Шварценеггера, со скучающим видом болтающегося у входной двери.
Охранник глянул на него, как на пустое место, и отвернулся.
Жиган мысленно ругнулся и стал спускаться вниз по ступенькам.
Темно-синий «Опель» с раскрытой дверцей, откуда торчали ноги Бычка, по-прежнему стоял возле кафе. Но вместо хриплого мужского голоса доносилось характерное сиплое пение Любы Успенской.
Жиган сунул в рот сигарету, закурил и не спеша зашагал вдоль по улице. Несмотря на теплый вечер, народу было немного: несколько парочек, пожилая тетка с собачкой да пара алкашей, тыкавших друг друга в грудь.
– Нет, ты мне объясни, – доносились пьяные голоса, – почему он свою Райку повсюду с собой таскает? Так не положено.
Жиган решил перейти на другую сторону улицы.
Едва он ступил на проезжую часть, как из-за поворота, скрипя тормозами, выскочила обшарпанная грязная «Волга», изначальный цвет которой уже невозможно было определить.
Почти не сбавляя скорости, она промчалась буквально в нескольких сантиметрах от Жигана, едва не сбив его.
Он едва успел отшатнуться. Если бы не хорошая реакция, «Волга» могла бы зацепить его задом, который на повороте сильно занесло. А ведь машина была загружена до отказа.
Жиган не успел разглядеть лиц тех, кто сидел в автомобиле.
И тут раздался возмущенный голос пожилой тетки-собачницы:
– Вот суки черножопые, расплодились на нашу голову. Ездют по улицам как хотят. Проходу от них русскому человеку нет.
После этого она добавила еще несколько ругательств, таких забористых, что Жиган на мгновение позабыл о «Волге», едва не сбившей его с ног, и уставился на тетку.
Поймав на себе его взгляд, она тут же заорала:
– А ты чего зенки вылупил? Взял бы камень – и им по стеклам. Тогда знали б, как тут ездить. Они скоро всех наших девок перепортят, а вы только водку хлестать умеете да по подъездам ссать.
Шумно размахивая руками, она свернула во двор ближайшего дома.
