– Что же ты после армии делал?
– Я из нее и не уходил.
– На сверхсрочную остался?
– Точно. Получил звание старшины. Салабонов гонял. Не сильно, конечно, мне до Елизарова далеко.
– Да, суровый был мужик, – кивнул Панфилов. – Но если бы не он…
– Елизаров уже подполковник, – сказал Василий.
– Да ну?
– Ей-богу. Встречал я его недавно в Москве.
– Когда?
– Весной.
– А когда же ты у нас в городе появился?
– Неделю назад.
– И все это время молчал? Ну, Василий, – Константин укоризненно покачал головой.
– Извини, Костя. Пока устроился, то да се. И потом тебя же не так просто найти. Хорошо, добрые люди помогли.
– Где живешь?
– У родственников частный дом. Старики они уже… Неважно. Я ж тебе не рассказал о том, что дальше было. В общем, приехали к нам с годика полтора назад вербовщики. Ходили слухи, что они вроде бы из Генштаба. Но я так думаю, это кагэбэшники. Вербовали сверхсрочников, прапорщиков, даже офицеров. Короче, сколотили небольшой отряд и отправили на переподготовку – стрельба там, минно-взрывное дело…
– А что предлагали-то?
– Отправиться в «горячие точки», ну и хорошую зарплату, конечно. Родным там пособие, если что со мной случится. Я не долго думая согласился.
– Только из-за денег?
– Да вовсе не из-за денег. Недовоевал я свое, понимаешь? Жизнь – это… вовсе не жизнь, а тоска. В армии неинтересно. А если бы на гражданку вышел, то и не знаю, что бы со мной стало. А тут такое дело. Ты же понимаешь, руки сами зачесались. Из Афгана войска вывели, а тут на тебе – Сумгаит. Потом – Нагорный Карабах. Вот я туда и отправился. В общем, долго рассказывать не буду. Два месяца я там пробыл, даже старых знакомых наших встречал, афганских «духов». Они там наемниками служили у «азеров». Подстрелили меня. Очередью из пулемета шандарахнули. С медпомощью там оказалось хреновато. Пока то да се… Ногу пришлось отнять. Опять в госпитале лежал, лечился. Потом поехал домой в свою деревню. Но не смог я в Крапивине, не смог… Поначалу решил в Москву податься, но передумал. Тут все-таки родственники, есть где жить.
– Обо мне не вспоминал?
– А как же, вспоминал. Но кто тебя знает, где ты сейчас. Жизнь вон как всех размотала. Елизаров наш всю жизнь на ногах, а теперь вот в столице осел.
– Ты говорил, что видел его.
– Видел, да только поговорить не успел.
– Откуда же ты узнал, что он подполковник?
– Знающие люди сказали. Я-то в Москве много времени провел. По разным инстанциям ходил.
– Пенсию, что ли, хотел выхлопотать?
– И это тоже. От нас ведь там в Карабахе родная Советская армия отказывалась. Некоторые ребята до сих пор по тюрьмам сидят.
– Азербайджанским?
– Кто в азербайджанских, а кто в армянских. Это смотря на чьей стороне попался.
Константин покачал головой.
– Непонятная какая-то война. Страна вроде бы одна, а армий получается две.
– Вот попомнишь мое слово, – горько улыбаясь, сказал Василий, – скоро будет не две, а двадцать две.
– То есть?
– А, – махнул рукой Трубачев, – развалится все к чертям собачьим. Не будет страны. Вон прибалты уже откололись, скоро Кавказ отвалит, за ними остальные.
– Ты что же это, политикой интересоваться начал?
– Тут, хочешь не хочешь, политикой интересоваться будешь. Я в Москве по разным высоким кабинетам ходил, такого наслушался. В Генштабе один старый сослуживец попался. Так он мне вовсе по секрету шепнул, что летом больших событий ждать надо.
– И ты веришь?
– А зачем ему врать? Большие события – это хорошо. Значит, наш брат еще понадобится. Ты на костыли мои не смотри. Воевать я, конечно, не смогу, но чем другим помочь сумею. «Саланг» я в одиночку пробил. Табличку на двери видел?
– Да.
– Вообще-то полностью мы называемся Союзом воинов-интернационалистов и ветеранов вооруженных конфликтов «Саланг». Это я сам придумал, – с гордостью сказал Трубачев. – Сначала думал как-нибудь попроще назвать. Ну там «Союз ветеранов Афганистана»… Потом прикинул: а ведь не только в Афгане наши братки жизнь клали. Так что двери «Саланга» открыты каждому. Вот тебя хочу пригласить.
Константин улыбнулся и обвел взглядом унылые стены штаб-квартиры союза воинов- интернационалистов.
– Ты не гляди, что мы в такой дыре сидим, – торопливо сказал Василий. – Это временно. Я уже договорился в исполкоме – нам сейчас в другом месте помещение ремонтируют. Через паpу месяцев переедем. Мы же серьезная организация, не хухры-мухры. В Министерстве юстиции зарегистрированы. Я лично в Москве разрешение получал. Пришлось, конечно, по кабинетам потыкаться. Много сволочей там сидит. Эх, сколько раз мне хотелось взять в руки родной «РПГ» и так врезать…
– Мне самому того же хочется, когда по кабинетам хожу.
– Ладно, хрен с ними. Главное, теперь мы общественная организация, самостоятельное юридическое лицо, – Трубачев поднял вверх палец и важно сказал: – О, понял, какие слова я теперь выучил? Ты небось думал, что я все тот же деревенский олух? Нет, брат, растем. Теперь Трубачев Василий Васильевич – председатель общественной организации.
– Поздравляю, пионер-герой, – засмеялся Константин. – Сколько же у тебя народу в организации?
– Работают пока немногие, но если что, на два десятка человек могу рассчитывать.
– На какие же деньги вы собираетесь существовать? На добровольные взносы с двадцати человек долго не протянешь.
– Само собой, – согласился Василий. – Да и взносы у нас небольшие. Хочу кое-какими делами заняться. Начального капитала не хватает. А ты, говорят, развернулся, настоящим буржуем стал? Да что там – говорят. Я и сам вижу.
– Сколько вам надо, Василий?
– Тысяч пятьдесят, – не задумываясь, сказал Трубачев и после некоторой паузы добавил: – В кредит, конечно.
– Многовато…
– Тогда хотя бы половину. Остальное попробую в банке взять. Но все равно обналичить придется.
– Это не проблема. Обращайся, помогу. А насчет двадцати пяти тысяч… Надо прикинуть свои силы. У меня же все в деле, да и в ремонт много вбухал. А с чего ты начинать собираешься?
– Сделка надежная, – уверенно сказал Трубачев.
– Перепродать что-нибудь хочешь?
– Ага.
– Смотри, могут кинуть.
– Как-нибудь справлюсь. Мне главное сейчас – деньгу раздобыть. Будут наличные – будет и навар. И тебя, Костя, не обижу. Верну – и месяца не пройдет. Пятьдесят процентов сверху.
