— В последние месяцы веселья было маловато.
Джейн сделала еще глоток.
— Я рада, что ты заметила перемену, но, знаешь, ты во многом сама виновата: слишком усердно занималась. В следующем семестре тебе придется исправиться. Я передам свой кабинет тебе, Шарлотте и Натали. Вам иногда придется баловать себя пирогами и элем, просто для того, чтобы сохранить традиции этой комнаты.
Фэрис широко раскрыла глаза.
— Спасибо. Ты к нам будешь иногда заходить, чтобы поддерживать веселье на должном уровне?
— Если меня пригласят.
— Ты можешь присоединяться к нам, чтобы попить чаю и почитать вслух трехтомные романы, если у тебя еще остались такие, которые я не читала.
— Очень любезно. — Джейн налила еще шампанского. — Что ты сейчас читаешь? — Ее тон был намеренно небрежным.
— То, что считает нужным мадам Виллет.
— Нет, я имею в виду чтение для себя.
— А! Ну, дай подумать. «Трое в лодке».[9]
— Как, опять?
— Ах, нет.
— Фэрис, ты читала это в феврале. Ты хочешь сказать, что ничего не читала с тех пор, кроме книг, нужных для занятий?
— А ты сама? Это ты в последние шесть месяцев спала по два часа, а остальное время проводила в библиотеке, готовясь к экзаменам.
— Да, но так и положено третьекурсницам. И вообще я собираюсь провести всю жизнь в библиотеках, если удастся. А ты на этой неделе сидела там каждый день, хотя занятия закончились десять дней назад.
Фэрис изучала пузырьки, поднимающиеся в бокале.
— Почему тебя это так шокирует? Я всего лишь занялась немного серьезным чтением. Не все же зачитываться романами!
— Ох, какая ты стала правильная, когда я выпустила тебя из виду. Как долго ты думаешь придерживаться этих добродетельных привычек? Можно ли надеяться, что ты снизойдешь до небольшого путешествия на каникулах?
Фэрис не отрывала глаз от пузырьков. Большинство из них знали свою задачу и послушно поднимались к поверхности. И что стало с ними потом, с этими бедными пузырьками? Или еще хуже, что стало с отставшими пузырьками, которые притаились на дне бокала? Фэрис решительно выбросила их из головы. У Джейн было настроение задавать вопросы, и приходилось сосредоточиваться на ответах.
— Дядя написал декану. Мое проживание оплачено до следующей Троицы. Так что я остаюсь здесь.
Джейн помрачнела.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то не доживешь тут до Троицы. Тебя пошлют в Швейцарию заново учиться дышать.
Фэрис поморщилась.
— А что со мной не так? Все остальные учатся. Никто не говорит ни слова. Я много месяцев бездельничаю, ежедневно преподаватели одаривают меня ледяными взглядами, и никого это не беспокоит. А потом, когда я наконец взялась за работу, ты отчитываешь меня так, будто я съехала с катушек. Ты считаешь, что мой интеллект не выдержит подобной нагрузки? Думаешь, у меня с головой не в порядке?
— Не больше, чем у всех остальных. Однако если ты все лето проведешь за учебой, я за тебя не поручусь. А если еще будешь рассуждать насчет вреда трехтомных романов, я с тобой перестану разговаривать.
— Бросить учебу? А что я буду делать вместо этого? Считать чаек?
— Если захочешь. Не можешь придумать что-нибудь более полезное?
— Учиться полезно. Учиться управлять Галазоном полезно.
Джейн запрокинула голову и уставилась в глубину неба, в бесконечную синюю высь.
— Магия полезна. — Она пару минут смотрела вверх, потом перевела взгляд на Фэрис. — Ты не хочешь немного поучиться магии?
После долгого молчания Фэрис тихо проговорила:
— Это шутка?
— Никаких шуток. Мне кажется, ты не веришь в магию, и я могу сказать тебе прямо сейчас, что, если ты действительно в нее не веришь, ты никогда не сдашь выпускные экзамены.
— Ох, перестань. Я же не первый скептик, почтивший своим присутствием Гринло. — Фэрис аккуратно поставила бокал. — Разве верить обязательно? Если да, то мне следует смириться с провалом.
— В этом нет необходимости.
Фэрис сжала кулаки.
— Тогда почему они нас не учат? Вот мы сидим здесь три долгих года и ждем. Почему нас ничему не учат?
— Обучение бессмысленно, если ты не можешь найти к магии свой путь. Если бы я только могла убедить тебя, что это правда, что магия здесь и ждет тебя, ты бы нашла собственное объяснение.
Фэрис нахмурилась.
— Тебе нет нужды меня убеждать. Это сделала Ева-Мария. Даже бревно могло что-то ощутить в ее присутствии. Как чайник, который вот-вот закипит. Но одно дело знать, что для нее это правда, а совсем другое — верить, что это правда для меня. Если бы это было так, я бы уже знала.
Джейн поставила пустой бокал.
— Возможно, это против всех правил, которые когда-либо были написаны, но, с другой стороны, я уже не студентка. — Она взяла пробку от шампанского и подняла ее на открытой ладони.
Фэрис не могла отвести глаз от пробки, дрожащей на руке Джейн. Сначала медленно, потом все быстрее, пробка стала менять очертания, пока на ладони Джейн не оказался воробей с взъерошенными перьями и лихорадочно блестящими черными глазками. Джейн нежно дохнула на ладонь. Воробей расправил крылышки, свалился с ладони Джейн и стал стремительно падать вниз со стены.
Фэрис и Джейн перегнулись через стену и смотрели на него. За несколько дюймов до воды крылья воробья нашли опору в воздухе. Он быстро замахал ими и поднялся вверх, резко взмыл почти до того уровня, где они стояли, потом полетел прочь, к открытому проливу. На расстоянии пятидесяти ярдов от дамбы, в ответ на какую-то перемену в воздухе, полет воробья прервался. Птица исчезла. Пробка от шампанского упала в море и лениво заколыхалась на волнах.
— Вот до того места простирается охранная зона Гринло. За этим барьером магия требует гораздо больших усилий. Там правят хранители мира. Здесь колдуньи Гринло уравновешивают свою собственную магию. — Джейн потерла лоб и слегка нахмурилась.
Фэрис молча наблюдала за неустанным, бесцельным движением волн.
Джейн снова посмотрела на небо.
— Жаль, что он летел вперед, а не вверх. Было бы интересно узнать, как высоко простирается барьер. Возможно, он раскинулся над нами, как стеклянный купол.
— Зачем ты это сделала? — В голосе Фэрис не было никаких эмоций, даже любопытства.
— Я думала, тебе будет интересно. — Джейн пристально вгляделась в Фэрис. — Тебе интересно?
Фэрис все еще наблюдала за пробкой.
— Если бы я могла делать такое, Галазон принадлежал бы мне. — Ее голос был слабым и бесстрастным.
Джейн удивилась.
— Я думала, он и так принадлежит тебе.
Фэрис покачала головой.
