недвижимости, который занимался продажей его квартиры, и забрать у него запасные ключи…
«Нет, идти в мою берлогу опасно. Она же под завязку нашпигована „жучками“!.. – Он тяжело вздохнул. – Ладно, окажемся в Москве, что-нибудь придумаю. Надеюсь, Михайлов не выставит меня за дверь сразу после того, как я сдам ему жену из рук в руки…»
Незаметно для себя Константин задремал. Ему снилось синее море, Колька Рыбаков и Славка Деготь. Эти двое, никогда не знавшие друг друга в жизни, о чем-то оживленно спорили. Волны накатывались на желтый песок, над головой проносились кричащие чайки, гладкие камешки с причудливыми узорами в воде выглядели огромными…
…Очнулся он от того, что кто-то настойчиво теребил его за край робы. Открыл глаза, повернулся и увидел прямо перед собой чумазое от копоти Дашино лицо.
– Костя, просыпайся, мы приехали! – едва слышно шептала она.
– Вставай, морячок, хватит дрыхнуть! – Насмешливый голос водителя, раздавшийся прямо над его ухом, разогнал остатки сна.
Константин протер глаза и огляделся:
– Мы где?
– К Кольцевой подъезжаем… Со стороны Можайского шоссе. Вас где высадить?
– Прямо за кольцом и высади.
– Понял… Джинсовку можете с собой забрать. А то твоей подруге, вижу, холодно… – Водитель криво усмехнулся. – После вас, господа хорошие, мне в салоне дезинфекцию проводить надо. Вдруг какую-нибудь живность занесли.
«Он принял нас за бомжей, – догадался Константин. – Что ж, так проще. Да и он меньше языком трепать будет…»
Съехав на обочину, тяжелая фура встала. Поблагодарив водителя, они выбрались из кабины. И хотя поспать ему удалось от силы двадцать минут, Константин чувствовал себя гораздо бодрее. Проводив машину задумчивым взглядом, он переключил внимание на Дашу, которая выглядела чересчур возбужденной.
– Костя, мне нужно позвонить…
– Мужу?
– Ему!.. Он, наверное, бедненький, с ума сходит. Хочу сообщить, что со мной все в порядке. Пусть подъедет и заберет нас. А то мы и вправду похожи на бомжей. Еще не дай бог милиция прицепится.
– А у тебя есть карточка? – остудил ее пыл Константин.
– Нет…
– Как же ты собираешься звонить? – Заметив, что Даша пала духом, ободряюще добавил: – Должны быть бесплатные автоматы. Акция «Нескафе», слыхала? Может, и в этом районе один такой затесался?..
…Но в этот день, похоже, лимит везения был ими исчерпан – таксофоны, попадающиеся на пути, были либо поломаны, либо платными. Они прошли целых два квартала и от усталости валились с ног. Слава богу еще, что по пути набрели на какое-то подобие искусственного пруда, где смогли с горем пополам отмыться от копоти и грязи. Даша заметно психовала, все время повторяя: «Никогда не думала, что деньги так много значат!» Константин же относился к этой ситуации более философски – ему случалось попадать и не в такие переделки.
Когда на их пути повстречался очередной телефон-автомат, в кабину которого только что втиснулся лысеющий очкарик, Даша нерешительно пробормотала:
– Костя, как думаешь, если я попрошу у него разрешения воспользоваться его карточкой…
– Попробуй, – пожал тот плечами.
Робко приоткрыв дверь кабинки, Даша стыдливо улыбнулась.
– Извините, молодой человек… Мне нужно срочно позвонить мужу… Это очень важно, поверьте! Вы не одолжите мне свою карточку буквально на пару слов?
Очкарик оторопел и не сразу нашелся, что ответить. Смерив Дашу с ног до головы презрительным взглядом, процедил сквозь зубы:
– Пошла на х…, алкоголичка!
Даша, не привыкшая к такому обращению, оторопела. На ее щеках вспыхнул румянец, глаза наполнились слезами. Поняв, что еще немного и она разрыдается, Константин решил исправить положение. Тем более что нецензурный ответ очкарика прозвучал совсем не к месту. Ну жаба душит дать свою карточку, так скажи об этом вежливо, безо всяких там похабных оборотов.
Решительно отодвинув Дашу в сторону, Константин рванул на себя стеклянную дверцу и, схватив наглеца за лацканы пиджака, выдернул его наружу.
– Вот что, профессор, дай девушке спокойно с мужем побазарить!
Очкарик стал похож на рыбу, выброшенную на песок, – его рот беззвучно открывался и закрывался. За толстыми линзами очков отчетливо просматривались злые маленькие глазки, в глубине которых промелькнул страх.
– Убери руки, рвань! – наконец неестественно высоким голосом выдавил из себя он. – А то сейчас в ментовку сдам, ублюдок!
– Это тебе за ублюдка… – Размахнувшись, Константин ударил его в правое ухо.
Газеты, которые очкарик держал под мышкой, рассыпались. Ухо буквально на глазах стало багроветь и наливаться синевой. Взвизгнув, как базарная баба, очкарик истошно заорал:
– Помогите, убивают!
– Заткнись и дуй отсюда! – Развернув хама, Константин дал несильного пинка под его тощий зад со словами: – Кому вякнешь про нас – отстрелю яйца!
От телефона-автомата очкарик улепетывал с такой быстротой, словно и в самом деле поверил в реальность этой угрозы. Проводив его презрительным взглядом, Константин в сердцах сплюнул.
– Ну и мразь…
– Браво! – Даша вяло зааплодировала. – Ненавижу хамов! Строят из себя черт знает кого, а сами… Ладно, буду звонить. – И плотно закрыла за собой дверь кабинки.
Константин подобрал разбросанные по тротуару газеты и, усевшись на бордюр, принялся просматривать свежую прессу. Только сейчас он понял, как истосковался по нормальной жизни – мягкий диван перед телевизором, по которому передают чемпионат мира по футболу, стопка газет на журнальном столике… Да, похоже, от экстремальных ситуаций с погонями, гасиловками, стрелялками он порядком приустал.
Вкусы у очкарика были самые что ни на есть плебейские – скандальный «МК», не менее «желтая» «Комсомолка», «Сегодня» с ярко выраженной антипрезидентской направленностью. Константин развернул «Комсомольскую правду». На этот раз пятничный номер не был переполнен сенсациями. Разве что заголовки статей отдавали дешевым интриганством и невероятной пошлостью – «Ваши письма возбудили наш орган печати», «Спасая Филиппа, Пугачева дошла до Путина», «Последнее пристанище главы Промышленной палаты»…
И если первые два названия оставили его совершенно равнодушным, то небольшую заметку про «последнее пристанище» он прочел от первой до последней буквы. В заметке рассказывалось о нефтяном магнате Юрии Петровиче Сухомлинове, который проводил свой отпуск на лыжном курорте в Альпах. Неделю назад, как раз перед тем, как синоптики объявили об ухудшении погоды, Сухомлинов отправился в горы. И пропал. Все последующие семь дней спасатели пытались его отыскать – живого или мертвого. К концу недели надежд на то, что Сухомлинов жив, почти не оставалось – трассу, по которой он предпочитал кататься, накрыло лавиной. И вот буквально вчера тело магната было обнаружено…
В любой другой ситуации эта заметка не произвела бы на Константина должного впечатления – на земле каждый день гибнут люди, и смерть никогда не отдает предпочтения бедным или богатым. Но дело в том, что Юрий Петрович Сухомлинов был Дашиным отцом, и сейчас Константин судорожно размышлял – стоит ли рассказывать бедной девочке еще об одной трагедии, обрушившейся на ее хрупкие плечи?
«У Даши, похоже, наступила полоса невезения: вначале похищение, а теперь вот гибель отца… Как мне сказать ей об этом? Показать заметку?.. Нет, только не это – начнутся слезы, сопли, истерика. Пусть хотя бы еще пару часов она проведет в спокойной уверенности, что все самое страшное позади… В конце концов, я же прочел эту заметку совершенно случайно. А мог бы и не прочесть…» – Он поймал себя на мысли, что давно все для себя решил и просто-напросто ищет веские оправдания в пользу именно этого решения.
