Сейчас мне больше всего на свете хотелось, чтобы Бек был рядом со мной. Я повернул ключ в скважине, ожидая увидеть ящик, битком набитый накопившейся за много месяцев корреспонденцией и извещение, что за остальным нужно подойди к стойке.
Однако когда я открыл дверцу, внутри оказалось дна одиноких письма и несколько рекламных листовок.
Кто-то побывал здесь. И совсем недавно.
Глава 30
Сэм
41 °F
Вместе с ней в салон ворвался холодный воздух, заставивший меня отпрянуть, и она поспешно захлопнула за собой дверцу.
— Прости, — сказала она. — Холодно. В общем, я не хочу к ней заходить. Просто заеду посмотреть. Рейчел сказала, у дома Оливии крутился волк. Может быть, мы сможем что-нибудь там разведать?
— Поехали. — Я взял ее руку и поцеловал кончики пальцев, потом вернул обратно на руль, а сам сгорбился на кресле и вытащил перевод Рильке, который прихватил с собой, чтобы скоротать время в ожидании Грейс.
В ответ на мое прикосновение губы Грейс слегка дрогнули, однако она не стала ничего говорить и выехала со стоянки. Я смотрел на ее лицо, сосредоточенно-отрешенное, на решительную линию рта, и ждал, скажет она, что у нее на уме, или нет. Но она молчала, и я уткнулся в книгу.
— Что ты читаешь? — после долгого молчания спросила Грейс.
Я был практически уверен, что прагматичная Грейс никогда не слышала о Рильке.
— Стихи.
Грейс вздохнула и устремила взгляд на тусклое белое небо, словно наваливавшееся на дорогу.
— Я не воспринимаю поэзию. — Она, похоже, сообразила, что ее замечание может показаться обидным, потому что поспешно добавила: — Наверное, я читаю неправильные стихи.
— Ты просто неправильно их читаешь. — Я видел стопку книг, дожидавшихся своего часа на столике Грейс: там была документалистика, книги о явлениях, а не о том, как их описывают. — Нужно слушать музыку слов, а не пытаться увидеть за ними смысл. Как песню.
Она нахмурилась, и я нашел в книге нужную страницу и придвинулся к Грейс вплотную, так что наши бедра соприкоснулись.
Грейс покосилась на книгу.
— Они даже не на английском!
— Некоторые — на английском. — Я вздохнул, погрузившись в воспоминания. — По стихам Рильке Ульрик учил меня немецкому. А теперь я буду учить тебя понимать поэзию.
— Этот язык мне определенно не знаком, — заметила Грейс.
— Определенно, — согласился я. — Вот, послушай. «Was soli ich mit meinem Munde? Mit meiner Nacht? Mit meinem Tag? Ich habe keine Geliebte, kein I laus, keine Stelle auf der ich lebe».
На лице Грейс отразилось замешательство. Она с очаровательной досадой закусила губу.
— Ну и что это значит?
— Это не главное. Главное — как это звучит, а не что значит.
Я силился найти слова, чтобы донести до нее свою мысль. Мне нужно было напомнить ей, что она влюбилась в меня как в волка. Без слов. Сумела увидеть за волчьей шкурой то, что скрывалось внутри. То, что делало меня Сэмом, в каком бы обличье я ни находился.
— Прочитай еще раз, — попросила Грейс.
Я подчинился.
Она забарабанила пальцами по рулю.
— Звучит печально, — сказала она. — Ты улыбаешься... значит, я угадала.
Я открыл английский перевод.
— «И замкнулись уста. Я не знаю, что мне ночь теперь, что мне день? Что...[3]» Тьфу. Не нравится мне этот перевод. Завтра привезу из дома другой. Но да, это печальное стихотворение.
— Я заслужила приз?
— Возможно.
Я накрыл ее ладонь своей, и наши пальцы переплелись. Не отводя глаз от дороги, она поднесла наши сплетенные пальцы к губам, поцеловала мой указательный палец, а потом слегка прикусила его зубами.
И взглянула на меня с немым вызовом в глазах.
Это меня добило. Я уже открыл рот сказать ей, чтобы немедленно остановила машину, потому что мне нужно ее поцеловать.
И тут я увидел волка.
— Грейс. Стой... останови машину!
Она закрутила головой по сторонам, пытаясь понять, что я такое увидел, но волк уже перемахнул через кювет и устремился в редкий лесок.
— Грейс, стой, — повторил я. — Там Джек.
Она ударила по тормозам, машину чуть повело, но она выровняла ее и свернула к обочине. Я не стал дожидаться, когда машина остановится, на ходу распахнул дверцу и выскочил на мерзлую землю, едва не взвыв от боли в лодыжках. Передо мной простирался лес. Клубы едкого дыма стелились между деревьями, мешаясь с низкими белесыми облаками, затянувшими небо; за лесом кто-то жег палую листву. Сквозь дым я различил сизо-серого волка; он замер в нерешительности на краю леса, не в силах понять, гонятся за ним или нет. Кожа у меня пошла мурашками от холода; волк оглянулся на меня. Карие глаза. Джек. Больше некому.
А потом он исчез, как сквозь землю провалился, растаял в дыму. Я рванул за ним, в один прыжок перемахнув через кювет, и бросился сквозь чахлую поросль безжизненных зимних деревьев.
Джек с треском ломился через лес; ему сейчас важнее было оторваться от меня, а не затаиться. Я чуял его страх. Дым здесь был гуще, трудно было разобрать, где кончается дым и начинается небо, стиснутое в клешнях голых ветвей. Я с трудом различал перед собой Джека; на своих четырех лапах он был проворней меня, и холод тоже был ему нипочем.
Пальцы у меня закоченели и болели, от холода щипало кожу на шее и сводило под ложечкой. Я почти потерял из виду волчий силуэт впереди; внезапно волк, скрывавшийся у меня внутри, оказался гораздо ближе.
— Сэм! — закричала Грейс.
Она схватила меня за рубаху, вынудив остановиться, и накинула мне на плечи свое пальто. Я закашлялся, хватая ртом воздух и пытаясь подавить в себе волка, который рвался наружу. Меня била дрожь; она обвила меня руками, повторяя:
— О чем ты думал? О чем ты...
Не договорив, она потащила меня обратно к дороге; мы оба спотыкались, колени у меня подгибались. С каждым шагом я все больше слабел, а перед кюветом сил у меня и вовсе не осталось, но Грейс, не колеблясь, подхватила меня под локоть и затащила в машину.
Очутившись внутри, я уткнулся холодным лицом в ее горячую шею; меня неудержимо трясло, и она обхватила меня руками. Я остро ощущал кончики моих пальцев, каждый очажок боли, пульсирующий сам по себе.
— Ты что, с ума сошел? — Грейс стиснула меня в объятиях с такой силой, что дыхание перехватило. — Сэм, нельзя так! Там же холодно! Что на тебя нашло?
— Не знаю, — выдохнул я ей в шею и сжал руки в кулаки, чтобы согреться. Я и в самом деле этого не