Бек зашагал по припорошенному снежком двору, такой широкоплечий в своем темном свитере. Изабел и Оливия стояли рядом со мной за стеклянной дверью, готовые в любой миг прийти на помощь, но у меня было такое чувство, будто я смотрю, как Бек делает свои последние шаги в человеческом обличье, в полном одиночестве. В одной руке он держал кусок сырого мяса, нашпигованный бенадрилом; другая неудержимо тряслась.
Отойдя ярдов на десять от дома, Бек остановился, бросил мясо на землю и сделал еще несколько шагов по направлению к лесу. Некоторое время он стоял неподвижно, склонив голову набок в знакомой мне манере. Слушал.
— Что он делает?! — вопросила Изабел, но я ничего не ответила.
Бек рупором приложил ладони ко рту, и даже в доме я отчетливо слышала каждое его слово.
— Сэм! Сэм! — повторил он еще раз. — Я знаю, что ты там! Сэм! Сэм! Помнишь, кто ты такой? Сэм!
Бека била дрожь, но он продолжал звать Сэма из пустого заледенелого леса, пока не споткнулся и едва не упал.
Я зажала рот руками; по щекам у меня текли слезы.
Бек успел прокричать имя Сэма еще раз, а потом плечи его сгорбились, по ним пробежала волна, руки и ноги заскребли по земле, оставляя следы на тонком белом снегу. Одежда повисла на нем спутанным ворохом, он затряс головой и выпутался из нее.
Посреди двора стоял серый волк и смотрел на стеклянную дверь, глядя, как мы смотрим на него. Он отступил в сторону от одежды, надеть которую вновь ему никогда больше не было суждено, и замер, повернув голову в сторону леса.
Из-за высоких черных сосен появился еще один волк, низко опустив голову и настороженно принюхиваясь. Загривок его был припорошен снегом. Его глаза безошибочно отыскали за стеклом меня.
Сэм.
Глава 60
Грейс
36 °F
Вечер был свинцово-серым, бескрайнее небо застилали мерзлые облака, предвещавшие ночной снегопад. За окном джипа шуршали по присыпанной солью дороге шины и царапал лобовое стекло мокрый снег. В салоне, сидя за рулем, Изабел без умолку жаловалась на запах мокрой псины, но на мой вкус пахло сосновой хвоей и землей, мускусом и дождем. А сквозь них пробивался острый, прилипчивый запах тревоги. На пассажирском сиденье негромко поскуливал Джек, застрявший где-то посередине между волком и человеком. Оливия сидела рядом со мной на заднем сиденье и так стискивала мои пальцы, что мне было больно.
Сэм лежал в багажнике. Мы взгромоздили его, отяжелевшего от наркотического сна, в джип. Во сне он дышал глубоко и неровно, и я напрягала слух, пытаясь уловить шелест его дыхания, заглушаемый хлюпаньем дорожной грязи под колесами, чтобы сохранить хоть какую-то связь между нами, если нельзя было к нему прикоснуться. Он сейчас был под воздействием лекарства, и я могла бы сесть рядом с ним и запустить руки в его мех, но для него это было бы мучением.
Он теперь был диким зверем. Он вернулся в свой мир, не имеющий ничего общего со мной.
Изабел затормозила перед небольшой больницей. В этот час на неосвещенной парковке было темно; прямоугольное здание больницы серело чуть поодаль. Оно совсем не походило на место, где совершаются чудеса. Если оно на что и походило, то на место, куда идут лечиться те, у кого нет денег. Я выбросила эту мысль из головы.
— Я стащила у мамы ключи, — сказала Изабел. Надо отдать ей должное, голос ее прозвучал совершенно спокойно. — Идемте. Джек, сделай одолжение, постарайся никого не загрызть по дороге.
Джек пробормотал что-то нечленораздельное. Я оглянулась назад: Сэм, покачиваясь, стоял на четырех лапах.
— Изабел, скорее. Действие бенадрила заканчивается.
Изабел дернула рычаг стояночного тормоза.
— Если нас арестуют, я скажу, что вы меня похитили.
— Вперед, — рявкнула я и открыла дверь. Оливия с Джеком поморщились от холода. — Вам двоим придется бежать.
— Я вернусь и помогу тебе отвести его, — сказала Изабел и выскочила из джипа.
Я оглянулась на Сэма, и он вскинул на меня глаза. Вид у него был ошалелый, заторможенный.
На миг я застыла под его взглядом, вспомнив, как мы с ним лежали в постели, нос к носу, глядя друг к другу в глаза.
Он издал негромкий тревожный звук.
— Прости меня, — попросила я его.
Вернулась Изабел, и я вышла из машины, чтобы помочь ей. Она сняла ремень и ловко перетянула им морду Сэма. Я вздрогнула, но права запретить ей делать это у меня не было. Ее, в отличие от меня, волки не кусали, а предсказать, как поведет себя Сэм, не мог никто.
Мы с двух сторон подняли его и вперевалку потащили к больнице. Изабел ногой распахнула дверь, которая уже была слегка приоткрыта.
— Смотровые в той стороне. Запри его пока в какой-нибудь из них, сначала разберемся с Оливией и Джеком. Может быть, он превратится обратно в человека, если достаточно долго пробудет в тепле.
Изабел проявила невиданное милосердие; мы обе с ней прекрасно знали, что снова обратить его в человека способно разве что чудо. Самое большее, на что я могла надеяться, это что Сэм ошибался и противоядие не убьет его, несмотря на волчье обличье. Я двинулась за Изабел в небольшую кладовку, заваленную разнообразными вещами и пропахшую каким-то медицинским резиновым запахом. Оливия и Джек уже ждали нас там, склонив друг к другу головы, как будто о чем-то разговаривали. Меня это удивило. Когда мы вошли, Джек поднял голову.
— Я больше не могу выносить ожидание, — сказал он. — Можно наконец покончить с этим делом?
Я взглянула на лоток с дезинфицирующими салфетками.
— Я пока протру ему руку?
Изабел закатила глаза.
— Мы собираемся сознательно заразить его менингитом. По-моему, глупо беспокоиться, как бы не занести грязь в место укола.
Но я все равно протерла ему руку, пока Изабел вытаскивала из холодильника наполненный кровью шприц.
— О боже, — прошептала Оливия, не сводя глаз со шприца.
Времени утешать ее у нас не было. Я взяла холодную руку Джека и развернула ее ладонью вверх. Так делала медсестра, перед тем как вколоть нам прививку от бешенства.
Изабел взглянула на Джека.
— Ты точно этого хочешь?
Он ощерился. От него исходил резкий запах страха.
— Давай уже, коли.
Изабел заколебалась; я не сразу сообразила, в чем дело.
— Дай я сделаю, — сказала я ей. — Мне он не повредит.
Изабел передала мне шприц и отошла в сторонку. Я заняла ее место.
— Смотри в другую сторону, — велела я Джеку.
Он отвернулся. Я воткнула иглу и шлепнула его по лицу свободной рукой, когда он дернулся обратно ко мне.
