музыкальные жанры.
Внутри Пол выдал особенно высокую ноту. Хороший диапазон. Он не тем занимается. Ему не на гобое играть нужно, а ездить в турне с Мэрайей Кэри.
- О боже, - сказал Салливан.
- Совершенно согласен. Что привело вас на наш чудесный этаж?
Салливан вытянул шею, чтобы получше рассмотреть надпись на двери:
- Пицца. Курьер сказал, что один из вас пьет что-то, до ужаса похожее на пиво.
- Все, чаевых ему больше не видать.
Салливан сложил руки на груди:
- Именно поэтому Пол берет верхнее «ми» вместо «до»? Ты-то точно не пил. Запаха нет, да и ведешь ты себя, как обычно, очаровательно.
Я благодушно улыбнулся:
- Совершенно честно говорю вам, что здесь никто не употребляет алкоголь.
Он прищурился:
- Что ты затеял?
Я поднял руки, как будто сдаваясь:
- Пол хотел напиться. А я хотел посмотреть, что будет, когда он расслабится. Три бутылки безалкогольного пива, и, по-моему… - Я запнулся, слушая, как Пол безуспешно пытается взять очередную высокую ноту. - По-моему, мы оба довольны результатом.
У Салливана подергивались губы, но он явно не хотел мне улыбаться.
- Как тебе удалось его обмануть?
- Моя мама любезно согласилась купить упаковку «Хайнекена». Я поменял коробку и крышки. Она у меня не зануда. Как и некоторые преподаватели.
Я поднял бровь.
- Мама, говоришь? Начинаю понимать, откуда ты такой взялся. Ну ладно, не буду портить вечер, посвященный дружбе, обману и поддельному пиву. - Салливан посмотрел на меня и покачал головой. - Боже правый, Джеймс, кто ты?
Я моргнул:
- В данный момент я - человек, который хочет вернуться в комнату и уговорить Пола натянуть на голову трусы.
Салливан рукой стер с лица улыбку:
- Спокойной ночи, Джеймс. Я так понимаю, что похмелья не будет?
Я расплылся в улыбке и ускользнул обратно.
- Спасибо, Нуала.
- Не за что, - ответила она.
- Кто приходил? - спросил Пол.
- Твоя мама. - Я передал ему четвертую бутылку. - Смотри, чтоб тебя не разорвало.
Я взял еще кусок пиццы и улегся на пол рядом с его кроватью. На полу было на несколько градусов прохладнее, и я чуял дыхание Нуалы в сквозняке, запах лета и цветов.
- Ты бы могла появиться где угодно, он все равно тебя не видит. Почему под кроватью?
- Хотела напугать тебя до полусмерти, - ответила Нуала.
Я предложил ей свою пиццу, и она удивленно на меня посмотрела, затем покачала головой. В старых сказках говорится, что если есть еду фей, то навсегда останешься в их краю. Только тут, наверное, все наоборот. В музыкальном центре над нами сменилась запись. Альтернативный рок. Явно мой диск.
- Наконец настоящая музыка, - сообщил я Полу.
Пол топал ногой в такт:
- Бритни тоже настоящая. Это просто немножко более настоящее. - Он помолчал. - Знаешь, ты - лучший друг, который у меня был.
Я ощутил легкий укол совести. Почти незаметный.
- Потому что принес тебе пиво?
- Не-е-е-ет. Потому что ты - это ты. Единственный в своем роде. Непохожий на других. - Пол замолчал и попытался пояснить: - Я смотрю на тебя и хочу быть таким же. Непохожим на других. Ты - засранец, но единственный в своем роде, и это все уважают.
Пол говорил, а Нуала смотрела на меня. Ее огромные глаза сияли в темноте.
- Ты тоже так думаешь?
- Особенно насчет засранца, - ответила она.
Я не знал, что сказать Полу. Все мои мысли были о том, как хорошо от Нуалы пахнет, и о том, как симпатично по ее щекам рассыпаны веснушки. Не отводя от нее глаз, я произнес:
- Ты мне льстишь.
- Заткнись и прими комплимент, - ответил Пол.
Я улыбнулся:
- Ты будешь так же откровенен и в трезвом виде?
- Ни в коем случае.
Как- то так получилось, что мы с Нуалой держались за руки. Я не мог вспомнить, потянулся ли я к ней или это она взяла меня за руку из темноты. Но мы держались за руки, и почему-то ее пальцы медленно скользили по моим запястьям, а я гладил тыльную сторону ее кисти. Означает ли это, что держаться за руки -совершенно нормально при общении с психованной феей? А может, накрывающие меня волны чувств - нечто большее, чем просто сигнал опасности?
- Ты такой же фрик, как и я, но все равно ты обалденно крут. Понимаешь? У тебя исписаны руки, у тебя навязчивые идеи, однако все, кто с тобой знаком, к тебе тянутся. - Пол стукнул головой о стену. - Это дает фрикам вроде меня надежду.
Весь мир сжался до пальцев Нуалы на моей руке. Я хотел, чтобы она утащила меня под кровать и растворилась со мной в темноте.
- Ты не фрик.
- О, ты и не представляешь!… Хочешь, расскажу? Трезвый ни за что бы не признался.
Я чувствовал на лице дыхание Нуалы и был совершенно уверен, что она чувствовала мое - колбаски и зеленый перец. Но если ей было неприятно, она не подавала вида. На ее губах играла невинная прекрасная полуулыбка. Если бы она ее осознавала, моментально стерла бы.
- Так вот… Я каждую ночь слышу пение.
Мои пальцы замерли. Пальцы Нуалы замерли тоже.
- Каждую ночь, как во сне. Как в одном из тех снов, когда ты знаешь, что все говорят на другом языке, но все равно понимаешь. Так вот, эта песня - просто список. Список имен. - Пол замолчал и долго судорожно пил. - Мне известно, что я слышу имена мертвых. Тех, кто скоро умрет. Известно, потому что там потом говорится: «Помни о нас, поют мертвые, иначе мы вспомним о тебе».
Я задрожал. Странно, прежде озноба не было.
Мой голос звучал вполне обыденно:
- И кто в этом списке?
- Я, - ответил Пол.
- Ты?
- Ага. И еще какие-то незнакомые имена. И Салливан. И ты. И еще - я не знал, как ее зовут, пока ты мне сегодня не сказал, - она тоже там. Ди. Дейдре Монаган, верно? По-моему, мы все умрем. Скоро. - Пол выпил еще. - Думаешь, я псих?
Рука Нуалы в моих пальцах сжалась в кулак.
- Нет. Надо было сказать раньше. Я тебе верю.
- Я знаю.
Я содрогнулся.
- Я знаю, потому что каждую ночь ты убегаешь, как раз перед тем, как начинается пение. Но если бы я сказал тебе, что слышу его, и ты ответил бы, что тоже слышишь, все стало бы по-настоящему, понимаешь?
