Мэгги Стивотер
Вечность
ПРОЛОГ
ШЕЛБИ
Я умею передвигаться почти без шума.
Спешка — враг тишины. Нетерпение вредит охоте.
Я никуда не спешу.
Я бесшумно крадусь под покровом темноты. В воздухе танцуют пылинки; лунный свет, проникающий сквозь листву, превращает их в созвездия.
Тишину нарушает лишь мое дыхание, плавно выходящее сквозь оскаленные зубы. Подушечки лап беззвучно ступают по влажной земле. Ноздри раздуваются. Я вслушиваюсь в биение собственного сердца, заглушаемое негромким журчанием ручья где-то неподалеку.
Под лапой с хрустом ломается сухая ветка.
Я замираю.
Жду.
Потом медленно-медленно поднимаю лапу. Тихо, приказываю себе. Дыхание стынет на оскаленных резцах. Мое внимание привлекает какой-то шорох неподалеку. Я прислушиваюсь. Пустое брюхо сводит от голода.
Я продвигаюсь чуть дальше во тьму. Уши у меня стоят торчком; охваченный паникой зверь где-то поблизости. Олень? Томительную паузу заполняет стрекот какого-то ночного насекомого. Знать бы, крупный там зверь или нет. Если он ранен, я справлюсь с ним и в одиночку.
Что-то мягкое касается моей лопатки.
Очень хочется шарахнуться.
Очень хочется обернуться и щелкнуть зубами.
Но я не могу нарушить тишину. Долгий-долгий миг я стою неподвижно, потом поворачиваю голову и смотрю, что такое продолжает невесомо касаться моего уха.
Это нечто, названия чему я не знаю; оно парит в воздухе, подхваченное ветром. Снова, снова и снова оно касается моего уха. Я напрягаю разум, силясь воскресить в памяти название.
Бумага?
Я не понимаю, что она здесь делает, такая похожая на лист на этой ветке, и все-таки не лист. Меня охватывает смутная тревога. Чуть поодаль раскиданы по земле странные вещи, издающие незнакомый, враждебный запах. Шкура какого-то опасного зверя, брошенная и бесхозная. Я пячусь от них, оскалив зубы, и вдруг вижу мою жертву.
Только это не олень.
Это девушка, скорчившаяся в грязи. Поскуливая, она скребет пальцами землю. В свете луны кожа ее кажется неестественно белой. От нее волнами исходит страх. Он прямо-таки бьет в нос. Я и без того насторожена, а теперь шерсть у меня на загривке начинает вставать дыбом. Она не волчица, но пахнет от нее волком.
Я не издаю ни звука.
Девушка не замечает, как я приближаюсь.
Когда она открывает глаза, я стою прямо перед ней, едва не касаясь ее носом. Морду обжигает ее прерывистое дыхание, но при виде меня она пере стает дышать.
Мы смотрим друг на друга.
Чем дольше я чувствую ее взгляд, тем сильнее вздыбливается шерсть у меня на загривке.
Ее пальцы сжимаются. Когда она шевелится, человеком от нее пахнет сильнее, а волком слабее. Все внутри меня кричит об опасности.
Я оскаливаю зубы и пячусь задом. Все, чего мне сейчас хочется, — бежать прочь, затеряться среди деревьев, оказаться подальше от нее. Внезапно вспоминается повисший на дереве лист бумаги и брошенная шкура. Я чувствую себя окруженной со всех сторон: впереди меня эта странная девица, позади невесть как оказавшийся здесь листок. Я припадаю к земле, поджав хвост.
Рык начинает рваться из горла так медленно, что я сперва ощущаю его на языке и только потом слышу.
Я зажата между ней и вещами, от которых пахнет ею; вещами, повисшими на ветках и разбросанными по земле. Девушка не сводит с меня глаз, будто призывая помериться силами, не отпуская. Я ее пленница, и спасения мне нет.
Как только она закричит, я убью ее.
1
ГРЭЙС
Значит, теперь я не только оборотень, но еще и воровка.
Я очнулась в человеческом теле на опушке Пограничного леса. Где именно, было не понять: леса у нас тянутся на многие мили. Для волка — не расстояние. Для девушки — еще какое. День был теплый, погожий — просто замечательный, по меркам миннесотской весны. Если, конечно, вы не очнулись неизвестно где нагишом.
Все тело ломило. Казалось, меня связали в узел, развязали, а потом связали заново. Кожа зудела, особенно на лодыжках, локтях и коленях. В одном ухе звенело. Голова кружилась, перед глазами все плыло. И не оставляло странное ощущение дежавю.
Усугубляло мое беспокойство то, что я очнулась нагишом не просто неизвестно где, а вблизи цивилизации. Не обращая внимания на лениво кружащих надо мной мух, я поднялась и огляделась по
