разбираться в международной обстановке, она была далека от политики.
Он постоянно анализировал события, происходящие в мире, и новости не внушали оптимизма.
Впрочем, на следующий день о политике забыли — семейство отмечало сразу два праздника. День благодарения и японский праздник Кинро канся но-хи — в этот год они пришлись на один день[10].
День благодарения отмечается в последний четверг ноября. В Японии в этот день праздновали завершение сбора урожая.
— Полагаю, в этом году мы должны быть благодарны вдвойне, — оживленно произнес Такео, начиная резать индейку. — Нет, втройне, — добавил он, оглядывая стол. — Нам следует благодарить судьбу и за то, что мы познакомились с Хироко. Это замечательное прибавление в нашей семье. — Он поднял бокал, и Питер Дженкинс присоединился к нему. Он отмечал День благодарения вместе с семьей Танака, как делал каждый год, и с облегчением узнал, что Кэрол намерена провести уик-энд со своими родными, в Милуоки.
Питеру нравилось бывать у Танака одному, особенно когда представлялся случай повидаться с Хироко. Но несмотря на это, он уселся на противоположный конец стола, а Хироко устроилась между Кеном и Тами. Питер не видел Хироко целый месяц; последняя встреча надолго взбудоражила его. Питер то и дело замечал, что думает о Хироко. Постоянно преследовали воспоминания. На этот раз он пообещал, что не поддастся чувствам. Хироко — юная девушка, и его влечение к ней попросту нелепо. Питер решил, что, вероятно, его привлекают робость Хироко и ее романтичные кимоно. Но признать это еще не значило избавиться от влечения.
Этим днем Хироко нарядилась в ярко-алое кимоно с осенними листьями — настоящий шедевр, подпоясанный широким расшитым оби. Хироко двигалась с неподражаемой грацией в своих гэта и таби[11]. Черные, блестящие волосы струились по спине. Не осознавая, какое впечатление она производит, Хироко помогала Рэйко подавать на стол.
Индейка и прочие блюда были изумительными, а пироги удались Рэйко на редкость хорошо. Даже Питер согласился, что лучшего праздничного ужина еще не было в его жизни. Рэйко улыбнулась и заявила, что этим обязана помощи Хироко. Опустив глаза, Хироко вскоре оправилась от смущения и улыбнулась.
Несмотря на естественную робость, Хироко держалась в кругу родственников совершенно свободно, и даже несколько раз поглядывала на Питера и заводила с ним разговоры — когда ее не перебивала Тами. Это усложнило планы Питера не обращать на нее внимания, и к концу ужина он совсем растерялся. Ему отчаянно хотелось забыть о присутствии Хироко, не замечать ее походку и взгляды, не прикасаться к руке, принимая тарелку, не видеть, как волосы касаются щеки, когда она отводила их быстрым жестом. Питер не в силах оторвать от нее взгляд, еле сдерживался, чтобы не схватить девушку в объятия. Он уже не раз пожалел, что принял приглашение на ужин. Видеть Хироко так близко оказалось для него пыткой.
Даже Так понял, что происходит, и искренне пожалел Питера. Очевидно, бедняга без ума влюбился в Хироко.
Только Хироко не замечала, какое воздействие оказывает на гостя. Она двигалась по комнате, словно летний ветерок, слегка овевая его, — Питера бросало то в жар то в холод.
Он совершенно потерял голову.
— Позвольте предложить вам что-нибудь еще, Питеры сан, — осторожно произнесла она. Этим днем Питер выглядел очень серьезным и встревоженным, и Хироко ничего не понимала. Она уже предположила, что с его подругой что-то случилось. Но дело было в том, что Питер влюбился в Хироко и теперь не знал, что делать. Она была слишком юной и недоступной, но его сердце не желало подчиняться голосу рассудка.
— Нет, спасибо вам, Хироко-сан, не стоит… — Позднее он попросил Рэйко налить ему чашку кофе, и Хироко не правильно истолковала его взгляд. Она решила, что Питер рассержен на нее — а он пребывал в муках, видя Хироко так близко, когда она проходила мимо или склонялась над ним, и легкий запах духов дразнил его. Питер не сомневался, что вскоре сойдет с ума.
Помогая Рэйко уносить посуду, Хироко печально взглянула на нее.
— Что случилось? — с беспокойством спросила Рэйко.
Чувства ясно отражались на лице Хироко, и понять их не составляло труда.
— Я оскорбила Питера-сан, и он сердится на меня, тетя Рэй.
— Нет, он не сердит, — возразила Рэйко. Она тоже заметила муки Питера, но поняла их лучше, чем Хироко. — Скорее, он смущен. — Она не знала стоит ли продолжать, или оставить это на усмотрение Питера. Рэйко не хотелось видеть, что происходит, легче было ничего не замечать.
— Смущен? — не поняла Хироко.
— Похоже, ему есть о чем подумать, — заключила Рэйко.
Хироко неуверенно кивнула и облегченно вздохнула, услышав, что не нанесла Питеру непростительного оскорбления.
Хироко принесла кофе в кабинет, где Так и Питер обсуждали положение в Англии и Германии. Пока она расставляла чашки и блюдо с печеньем, Питер в смятении наблюдал за ней. Предложив печенье обоим мужчинам, она поклонилась каждому из них, и Питеру пришлось напрячь слух, чтобы понять, о чем говорит Такео.
Едва Хироко вышла. Так проницательно взглянул на своего собеседника. Лучше самого Питера он понимал, что затея безнадежна.
— Ты не слышал ни слова, верно?
— Нет, я как раз думал о том же, — солгал Питер, и Так мягко улыбнулся ему. В своем роде Питер был тоже ребенком, и от любви к Хироко потерял голову. Так не хотел допустить этого, однако признавал, что бывают случаи, когда планы и предупреждения ничего не значат. Бывают времена, когда все определяет судьба, а не советы родственников или родителей.
— Я сказал, что Черчилль и Гитлер заключили союз в субботу — ты не присутствовал на церемонии?
Питер робко улыбнулся: Так поймал его на лжи.
— Ладно, я и вправду не слушал. Ну, так что же? — спросил он, стараясь сдержать боль. Он непрестанно боролся с чувствами, но терпел поражение, и оба знали это. Питеру оставалось лишь сидеть и с тревогой смотреть на Така. Питер не хотел ни рассердить старшего коллегу, ни оскорбить его, или создать сложности в семье, однако сейчас он чувствовал себя беспомощным.
— Ты уже беседовал с ней? — осторожно начал Такео.
Почему-то он считал, что Хироко понятия не имеет о случившемся: даже не подозревает, какие чувства испытывает Питер.
— Мне не хотелось пугать ее, — признался Питер. — Я не знаю, что сказать. Это несправедливо. Так, я не имею на это никакого права. — Питер отлично знал это и тысячу раз напоминал себе.
— Полагаю, ты старался вести себя как ни в чем не бывало, — с надеждой произнес Так, и Питер кивнул.
— Я делал все, что мог, кроме грубости. Я даже избегал появляться здесь одновременно с ней, когда знал, что она приедет на уик-энд, но это не помогло. Каждый раз рядом с ней мне становится еще хуже… или лучше. — Он печально улыбнулся. — Полагаю, я попался.
Так сочувственно взглянул на него, прекрасно понимая, какие чувства испытывает Питер. Очевидно, он без памяти влюбился в Хироко.
— По-моему, ее отец будет недоволен, — прошептал Питер.
Так смотрел на него, желая дать точный ответ и думая, что, случись это лет двадцать назад, все было бы так же просто, как между ним и Рэйко. Но теперь мир очень изменился, а двоюродный брат из Японии доверил ему единственную дочь.
— Не знаю, — честно признался Такео. — Но с другой стороны, для японца он очень умный и современный человек. Мне кажется, ты ему понравишься. Это не значит, что я одобряю твое увлечение, — быстро добавил он, но, откровенно говоря, не мог и обвинять Питера — он нравился Такео и вызывал уважение. Питер был интеллигентным и цельным человеком, порядочным во всех отношениях. И все-таки он не был японцем, и Хироко была почти на десять лет моложе его. Мягко говоря, решение предстояло не из легких.
