Питере по-прежнему ничего не было слышно. Но Хироко не могла разорваться, разыскивая и родителей и Питера, к тому же не представляла, можно ли найти его в Европе.
— Ваша семья так добра ко мне, — сказала Хироко прежде, чем выйти из комнаты, чтобы не мешать Энн завтракать.
— Ты оказалась для нас настоящей находкой. — Энн улыбнулась. — Как Тойо?
— Он подрос и пополнел — еще бы, ведь его не выманишь из кухни, — улыбнулась Хироко. Малыш наверстывал упущенное на озере Тьюл. Ему уже исполнилось два с половиной года, он стал любимцем всей прислуги Спенсеров.
Энн не спрашивала, какими оказались новости от ее отца.
Чарльз Спенсер сообщил ей, что о друге Хироко ничего не известно, но вероятнее всего, он мертв. Чарльз искренне сочувствовал Хироко.
Хироко подождала еще месяц, вернулась в город, а затем принялась готовиться к отъезду. Энн уезжала на год в Нью-Йорк, к сестре. Хироко узнала, что можно приобрести билет на лайнер США «Генерал У.П. Ричардсон», отплывающий в Кобе в середине октября.
Даже она не питала уже никаких иллюзий. Вестей от Питера не приходило четырнадцать месяцев, пять месяцев назад закончилась война в Европе. Его обязательно бы нашли, если бы он был жив. Позвонив Рэйко, Хироко сообщила о своем решении уехать в Японию к родителям.
— Трудно поверить, что мы потеряли всех. — троих — Кена, Така… и Питера.
Хироко лишилась и брата. Это было так несправедливо, они потеряли почти все, когда другие почти не пострадали.
Хироко не могла не завидовать Спенсерам, несмотря на всю их доброту. Для них война прошла незамеченной, разве что принесла некоторую прибыль Их сына комиссовали по состоянию здоровья, зять провел в Вашингтоне всю войну, никто из дочерей не потерял ни мужей, ни даже друзей. Во время войны Энн продолжала учиться и закончила колледж в июне, сразу после капитуляции Германии. Для Спенсеров война была не более чем незначительным событием, не затрагивающим налаженную и спокойную жизнь. Возможно, так и должно быть: есть люди, которые расплачиваются за чужие ошибки, и те, кто ни за что не платит. Но несмотря ни на что, Хироко нравились Спенсеры, к тому же они чудесно относились к ней и к Тойо.
Рэйко встревожилась, узнав, что Хироко собирается В Японию, особенно одна и с Тойо, но ничем не могла помочь ей, тем более сопровождать.
— Со мной все будет в порядке, тетя Рэй. Там сейчас американцы. Прежде, чем я доберусь до Японии, все уладится.
— По-моему, не стоит на это надеяться. Почему бы тебе не — Приехать к нам и не дождаться вестей от родителей?
Хироко уже попыталась отправить им телеграмму. Это оказалось невозможным. Ей объяснили, что связь с Японией по-прежнему прервана. Чтобы узнать о родителях, требовалось увидеться с ними. Так или иначе, Хироко было пора домой. Родители тоже немало перенесли, и Хироко хотела показать им Тойо. Может, внук утешит их после потери сына.
Затем к телефону подошла Салли и сразу сообщила, что они с Тадаси ждут ребенка.
— Ты не теряла времени, — заметила Хироко, и Салли лукаво рассмеялась, вдруг вновь превратившись в счастливую девочку.
— Брала пример с тебя, — через три тысячи миль парировала она, в этот момент напоминая прежнюю Салли, которую Хироко знала, любила, но временами была готова ударить.
Но на этот раз Хироко добродушно засмеялась.
— Пожалуй, ты права.
Мать уже предупредила Салли, что не стоит расспрашивать о Питере: положение безнадежно.
Хироко поговорила с Тадаси и поздравила его. Ребенок должен был родиться в апреле.
За день до отплытия в Японию Хироко снова позвонила Рэйко и долго проговорила с ней. Рэйко опасалась, что с Хироко в Японии что-нибудь случится, и там ей будет неоткуда ждать помощи.
— Я обращусь за помощью к американцам. Тетя Рэй, не беспокойтесь.
— А если они откажут? Ты же японка, а не американка. — Почему-то Хироко всегда и везде оказывалась чуткой. Хироко улыбнулась такой иронии судьбы, но волнения Рэйко не утихали.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Хироко. — Ничего со мной не случится.
— Ты слишком молода, чтобы путешествовать в одиночку, — настаивала Рэйко.
— Тетя Рэй, это же моя родина. Я должна вернуться, найти родителей.
Рэйко даже не осмеливалась предположить, что они тоже погибли, но Хироко подозревала об этом. Она должна была узнать, что случилось, хотя в случае с Питером ей осталось лишь примириться с неизбежным. Но у родителей были родственники и друзья, Хироко надеялась, что кто-нибудь знает о том, что с ними стало.
— Напиши мне, как только сможешь, — сказала Рэйко.
— Непременно. Должно быть, в Японии сейчас царит суматоха.
— Это уж точно. — Слухи о Хиросиме были самыми невероятными и кошмарными. Но Хироко направлялась не в Хиросиму — в противном случае Рэйко возражала бы еще решительнее.
Наконец Хироко с сожалением попрощалась с тетей и этим же вечером уложила вещи, едва сдерживая слезы. Ей было жаль расставаться со Спенсерами.
Утром отец Энн удивил ее, вручив тысячу долларов наличными в качестве премии. Для Хироко это было целое состояние.
— Тебе они понадобятся для ребенка.
Хироко с благодарностью приняла подарок, понимая, что Чарльз прав.
— Вы так много сделали для нас, — произнесла она, благодаря его и Маргарет. Энн пожелала сама отвезти Хироко на пристань.
— Я могу взять такси, Энн, — возразила Хироко. — Вам незачем утруждать себя.
— Мне хочется проводить тебя. Жаль, что придется расстаться, — заметила она негромко. — Будь я немного поумнее, а может, и повзрослее, мы стали бы подругами. Но мне это в голову не приходило.
— Вы очень помогли мне, — произнесла Хироко, не в силах представить себе, какой была бы эта помощь, если бы они с Энн стали подругами. Она с удовольствием работала в доме Спенсеров. Работа не всегда была легкой, но у Хироко был дом и еда для Тойо. Игра стоила свеч, да и Спенсеры вежливо и по- доброму относились к слугам.
Как ни отказывалась Хироко, Энн отвезла ее к пристани.
Все обитатели дома вышли попрощаться к ней, чета Спенсеров махала рукой из окна. Тойо печально оглядывал знакомые лица и с удивлением следил, как его вещи исчезают в багажнике «линкольна». Он не понимал, куда едет: был еще слишком мал.
— Мы уезжаем в Японию, к твоим бабушке и дедушке, — объяснила ему Хироко, но Тойо по-прежнему был в недоумении.
По дороге в Эмбаркадеро Энн с беспокойством взглянула на Хироко:
— Ты уверена, что там тебе будет хорошо?
— Не хуже, чем в любом месте из тех, где я побывала за четыре года. — Несколько лет ее жизнь состояла из приключений.
— А если ты не найдешь родителей? — Энн понимала, что спрашивать об этом жестоко, но не удержалась.
— Не знаю. — Хироко не верила в гибель родителей, до сих пор не могла примириться с мыслью, что Питера не вернуть. Она соглашалась с этим, когда ее расспрашивали Чарльз Спенсер или Тадаси, чтобы не спорить, но на самом деле не верила. — Не могу представить, что не найду их, — призналась она. — Для меня Япония — это мои родители. Я вижу их, — добавила она, закрыв глаза, словно пытаясь убедить Энн. Вскоре машина достигла пристани и остановилась. — Я найду их, — произнесла Хироко скорее для себя, чем для Энн. — Я должна. — Теперь у нее не осталось ни одного близкого человека, кроме Тойо.
— Если понадобится, возвращайся, — сказала Энн, но обе поняли, что Хироко не сделает этого. Вероятнее всего, вернувшись в Штаты, она уедет к родственникам в Нью-Джерси. Но теперь Хироко не хотелось быть с ними. Они вели свою жизнь, а она должна найти свою. Ей хотелось домой.
