— Все равно не понимаю, как можно было ее не узнать, — с сомнением произнес Джейсон. — Ведь Кэрол — звезда с мировым именем. Ее хорошо знают во многих странах, в том числе и во Франции.
— Ты прав, конечно, но… — Джейсону не удалось убедить Стиви, да он и сам, похоже, до конца не верил своим собственным словам. Он боялся того же, что и она — что лицо Кэрол изуродовано ожогами и ушибами.
— В Париже я буду не раньше десяти вечера по местному времени, — сказал Джейсон. — Разумеется, из аэропорта я сразу поеду в больницу, но пройдет, наверное, не менее двух часов, прежде чем я что-то узнаю. У тебя в это время будет уже ночь…
— Все равно позвони мне, как только будут какие-то новости, — перебила Стиви. Она так волновалась, что не заметила — она разговаривает с Джейсоном не как секретарша его бывшей жены, а как близкий человек. — Я все равно не смогу уснуть, пока не узнаю… — Стиви запнулась. — Запиши номер моего мобильника. Даже если мне вдруг захочется прилечь, я не стану его выключать. Буду держать его в руке, чтобы звонок наверняка меня разбудил.
Джейсон записал номер и, пообещав Стиви позвонить, как только доберется до больницы, дал отбой. Сразу после этого он вызвал свою секретаршу и распорядился отменить все встречи, запланированные на сегодняшний и завтрашний дни. Объяснив, куда он улетает и зачем, Джейсон велел секретарше ничего не сообщать детям, если они вдруг позвонят. Для всех, кто будет его спрашивать, он вылетел в Чикаго на срочное совещание.
Пять минут спустя Джейсон спустился на улицу и остановил такси. Через двадцать минут он был уже в своей квартире в Верхнем Ист-Сайде. Там Джейсон побросал в чемодан бритву, туалетные принадлежности и одежду и посмотрел на часы. Было только два, а чтобы успеть на шестичасовой рейс, ему нужно было выехать из города в три. Необходимости спешить не было, но Джейсон не мог выдержать пустого ожидания.
В аэропорту было еще хуже. Пока Джейсон ждал посадки в зале для пассажиров первого класса, его не покидало ощущение, будто все это происходит не с ним, а с кем-то другим. Это не он, бросив все дела, мчался сломя голову в Париж, чтобы взглянуть на лежащую в коме женщину, которая могла оказаться его бывшей женой. В глубине души Джейсон не переставал молиться, чтобы это была не она, не Кэрол. С тех пор как они расстались, прошло восемнадцать лет, и четырнадцать из них Джейсон твердо знал, что развод был самой большой в его жизни ошибкой. Он бросил Кэрол, увлекшись двадцатилетней русской топ- моделью, которая представлялась ему сошедшим с небес ангелом, но на поверку оказалась прожженной авантюристкой. Кэрол в те времена была на вершине славы, и это означало, что ей приходилось каждый год сниматься в двух, а то и в трех фильмах. Она то уезжала на натурные съемки, то отправлялась в рекламное турне, и Джейсон ее почти не видел. Сам он к тому моменту тоже сумел кое-чего добиться и слыл «золотым мальчиком» Уоллстрит, но по сравнению с карьерой Кэрол его успех не стоил даже упоминания. За два года до того как они расстались, Кэрол получила одного за другим двух «Оскаров», и это подействовало на Джейсона гораздо сильнее, чем он готов был признаться. Его самолюбие жестоко страдало: Кэрол была ему хорошей женой, однако рядом с ней он не чувствовал себя личностью, а неизменно оставался на вторых ролях. Желание избавиться от этого комплекса было таким жгучим, что он сам не заметил, как начал совершать одну глупость за другой. Он связался с Наташей. Позволил себе влюбиться в нее. Не сразу Джейсон понял, что ее обожание было притворным. На словах она преклонялась перед его талантами, но как только он «клюнул», поведение Наташи изменилось так быстро, что Джейсон ничего не успел понять. Она ободрала его как липку и бросила ради другого мужчины.
Да, эта русская топ-модель была, пожалуй, худшим из всего, что только могло с ним случиться, хотя в первое время после знакомства с ней он был безмятежно счастлив. Наташа забеременела всего через несколько недель после того, как начался их роман, и Джейсон оказался перед необходимостью выбирать между ней и Кэрол. Увы, к этому моменту русская модель совершенно вскружила ему голову; она была так молода, так красива и так бесконечно его обожала, что Джейсону не потребовалось слишком много времени, чтобы принять решение. Он развелся с Кэрол и женился на Наташе. У них родилась дочь, а вскоре после рождения второй дочери Наташа ушла от Джейсона, предпочтя ему человека более состоятельного. С тех пор она еще дважды побывала замужем, пока не вышла за одного из крупных финансовых воротил. В настоящее время Наташа и обе дочери Джейсона жили в Гонконге, куда он летал дважды в год, чтобы увидеть детей — но не ее. Впрочем, особенного смысла в этих визитах не было: Джейсон и девочки, которые были очень похожи на свою красавицу-мать, были практически чужими друг другу, и с каждым годом разделявшая их пропасть становилась все глубже. Кроме того, Наташа не разрешала дочерям бывать у Джейсона в Нью-Йорке, и даже американский суд не мог ее к этому принудить.
Словом, его бывшая жена оказалась настоящей стервой. Развод с ней обошелся Джейсону в небольшое состояние, да и от алиментов она не отказывалась. Что касалось Кэрол, то он был уверен, что потерял ее навсегда, поскольку, вернувшись из Парижа, она не захотела оставаться в Нью-Йорке, а переехала в Лос-Анджелес, забрав с собой Хлою и Энтони. Сама Кэрол объясняла свое решение тем, что ей необходимо жить как можно ближе к Голливуду, но Джейсон подозревал, что дело было не только в этом. Он предал её, и Кэрол больше не хотела иметь с ним никаких дел. Все же Джейсон надеялся убедить ее попробовать начать все сначала, но понял, что из этого ничего не выйдет. Она так и сказала ему, когда Джейсон пытался объяснить: он-де связался с Наташей только потому, что переживал что-то вроде кризиса среднего возраста. И он действительно влюбился в нее, когда ему было сорок один год. Увы, лишь в сорок пять Джейсон в полной мере осознал, какого свалял дурака, но было уже поздно.
Кэрол понадобилось несколько лет, чтобы простить Джейсона, но по-настоящему они наладили отношения, только когда она вышла замуж за Шона. Наконец-то Кэрол была счастлива, и ей хотелось, чтобы все вокруг чувствовали себя также. Джейсон был рад принять ее дружбу. На большее он не рассчитывал, хотя так и остался холостяком. Сейчас ему исполнилось пятьдесят девять, он достиг успеха и был весьма состоятельным человеком, однако наслаждаться жизнью ему мешали так и не померкшие за восемнадцать лет воспоминания о том, как реагировала Кэрол, когда он сказал, что уходит к другой женщине. У нее сделалось такое лицо, будто он выстрелил ей прямо в сердце. Тысячи раз Джейсон воспроизводил в памяти этот мучительный момент и понимал, что до сих пор не может простить себе совершенного предательства. Теперь он желал только одного: чтобы Кэрол была жива и здорова и чтобы это не она лежала в муниципальной больнице в далеком Париже. Все, что угодно, только не это! Во время перелета через Атлантику Джейсон даже молился за Кэрол, хотя в последний раз обращался к богу когда был одиннадцатилетним мальчиком. Но сейчас он был готов на все, на любую сделку с богом или с дьяволом, лишь бы неопознанной жертвой теракта оказалась не Кэрол. А если это все-таки она, то пусть она как можно скорее поправится.
Путешествие в Париж заняло несколько часов, но за это время Джейсон не сомкнул глаз, думая о Кэрол, вспоминая, как она радовалась, когда родился их первенец, а потом — Хлоя. На память Джейсону пришел день, когда они познакомились. Кэрол тогда было двадцать два, и она была юной и прекрасной. И такой же она оставалась для него даже сейчас, двадцать восемь лет спустя. Они прожили вместе десять чудесных, удивительных лет, но он сам все испортил, вообразив, будто с Наташей ему будет лучше. Теперь Джейсон понимал, что повел себя как отъявленный эгоист; он даже не подумал, каково будет Кэрол узнать о его предательстве. Она как раз снималась в Париже, и он — болван этакий! — специально прилетел во Францию, чтобы сообщить ей о своем уходе. Тогда Джейсон тоже летел к Кэрол ночью, но у него была цель: поскорее поставить точку в их браке и жениться на Наташе. Теперь же он молился о том, чтобы Кэрол выжила.
К моменту посадки в парижском аэропорту Шарль де. Голль Джейсон почувствовал себя выжатым кдк лимон. По местному времени было без малого семь утра — самолет прибыл на несколько минут раньше положенного. Моросил дождь, и все вокруг было расплывчатым и серым. С паспортом в руках Джейсон первым покинул самолет. Ожидание становилось все невыносимее, и он чувствовал себя как на иголках. Больше всего ему хотелось как можно скорее добраться до Ля Питье и увидеть наконец лицо этой безымянной женщины.
Глава 4
