поправку.
В больнице было тихо и безлюдно. Только в коридоре перед палатой Кэрол сидел на стуле охранник. Увидев Стиви и Джейсона, он сразу пропустил их внутрь, решив, что их столь ранний приезд означает что-то не слишком хорошее. Но он ошибался. Это холодное и ясное парижское утро было, наверное, самым счастливым в жизни Стиви, да и Джейсон мог сравнить его разве что с днями, когда появились на свет их с Кэрол дети. То, что произошло сегодня, тоже было сродни второму рождению. Кэрол очнулась!
Когда они вошли, Кэрол лежала на кровати и смотрела в потолок широко открытыми глазами. Здесь же были дежурный ординатор и лечащий врач Кэрол. Она только что приехала — ординатор позвонил ей первой. Увидев Стиви и Джейсона, она приветливо улыбнулась, потом снова повернулась к своей пациентке и заговорила с ней по-английски. Взгляд Кэрол переместился; она посмотрела на доктора, но ничего не ответила. Она вообще не издала ни звука и не улыбнулась, но, когда врач попросила пожать ей руку, пальцы Кэрол чуть заметно дрогнули.
Потом Кэрол перевела взгляд на Джейсона и Стиви, но выражение ее лица не изменилось. Выступив вперед, Стиви заговорила с ней так, словно она была прежней Кэрол, а Джейсон наклонился и поцеловал в лоб, но и это не вызвало никакой реакции. Минут через пять глаза Кэрол снова закрылись, и она уснула, а врач, Джейсон и Стиви вышли в коридор, чтобы поговорить.
— Почему она не реагирует?! — с тревогой воскликнул Джейсон, поворачиваясь к врачу. Стиви тоже была обеспокоена, но молчала, решив, что на сегодняшний день они и так получили гораздо больше, чем рассчитывали.
— Это только начало, — ответила доктор. — Она еще не различает лиц. Не исключено, что она частично потеряла память, ведь у нее пострадали кора головного мозга и гиппокамп, а именно там находятся запоминающие центры. Какой объем памяти утрачен, сказать пока нельзя. При удачном стечении обстоятельств функции мозга восстановятся полностью, и память вернется, но на это потребуется время — много времени. Пока же ей придется многому учиться заново. Есть, ходить, говорить — ничего этого она пока не умеет. Ее мозг слишком долго был сдавлен образовавшейся гематомой, но шансы у нее есть. И я бы сказала — довольно неплохие шансы.
Врач говорила с необычным для нее воодушевлением. Очевидно, она уже не рассчитывала, что Кэрол когда-нибудь придет в себя, и Джейсон невольно подумал, насколько верна старая истина: чудеса случаются, когда меньше всего их ожидаешь.
Доктор повернулась к Стиви и улыбнулась:
— Вы молодчина, Стиви. Сестра сказала мне, что вчера вечером вы несколько часов разговаривали с мадемуазель Барбер. Думаю, это сыграло свою роль. Многие врачи считают, что при определенных условиях человек в коме может услышать, что ему говорят, и отреагировать сознательным усилием воли.
— Мне кажется, Кэрол проснулась, потому что достаточно для этого окрепла, — возразила Стиви. — Ей пора было прийти в себя, вот она и очнулась.
Давно пора, подумала она про себя. Все-таки три недели были слишком большим сроком как для Кэрол, так и для ее близких. Особенно для близких, поскольку сама Кэрол вряд ли сознавала, что с ней происходит. Они же постоянно боялись потерять ее, причем, возможно, смерть была не худшим исходом. Одним словом, прошедшие недели были самыми тяжелыми в жизни Стиви, и она была рада, что самое трудное осталось позади.
— Сегодня мы сделаем компьютерное сканирование и магниторезонансное исследование головы; кроме того, я приглашу специалиста-логопеда, чтобы он проверил ее реакции. Не исключено, что мадемуазель Барбер просто забыла некоторые слова; в этом случае речь быстро восстановится, нужно только немного ее подтолкнуть. Главное, пригласить квалифицированного специалиста, — добавила врач. Стиви уже сказала ей, что Кэрол неплохо говорит по-французски, но врач считала, что работать с нею должен английский или американский логопед. Только в этом случае Кэрол может быстрее восстановить речь.
— Я могла бы попробовать, если бы кто-нибудь объяснил мне, что и как нужно делать, — предложила Стиви. Она не считала, что справится с задачей лучше специалиста, просто ей не терпелось скорее начать обучение Кэрол.
Врач снова улыбнулась.
— Вы прекрасно поработали вчера вечером, — сказала она, и это был не просто комплимент или проявление французской галантности. Молодая женщина и в самом деле не могла бы сказать, что же разбудило Кэрол на самом деле.
Потом Стиви и Джейсон отправились в отель, чтобы сообщить новости детям. Энтони и Хлоя еще спали, и их первая реакция была такой же, как у Стиви: они испугались, что случилось что-то ужасное. В их глазах была паника, в голосе звучали истерические нотки.
— Что с мамой?! — воскликнул Энтони, протирая глаза. Ему уже исполнилось двадцать шесть, и он был самостоятельным, взрослым мужчиной, но Кэрол по-прежнему оставалась для него мамой и даже мамочкой.
— Успокойся, все хорошо. Кэрол пришла в себя! — воскликнул Джейсон и, не сдержавшись, заплакал. — Она открыла глаза, представляешь? Скоро, скоро она совсем поправится…
Голос его задрожал, глаза Энтони тоже увлажнились, и он с трудом подавил подкатившееся к горлу рыдание. Никто из них не знал, когда настанет это «скоро», однако в эти минуты главным было другое. Кэрол не умерла, Кэрол вышла из комы. И для нее, и для них это было как новое рождение.
Узнав, что Кэрол открыла глаза, Хлоя, то смеясь, то плача, закружилась по комнате, а потом обхватила отца за шею. Доля объятий досталась и Стиви, и Энтони. Хлоя словно ожила и снова счастлива.
За завтраком все четверо смеялись и оживленно болтали, а в десять часов отправились в больницу. К этому времени Кэрол проснулась — на этот раз после самого обычного сна — и взглянула на вошедших с куда большим интересом.
— Привет, мам! — жизнерадостно поздоровалась Хлоя, подходя к кровати, чтобы поцеловать мать. Кэрол, однако, никак не отреагировала. Стиви даже показалось, что она несколько удивилась, но лицо Кэрол оставалось неподвижным, как маска, и только в глазах появилось какое-то странное выражение. Пластырь, закрывавший рану на скуле сняли, и на коже багровел свежее заживший шрам. Сейчас Стиви подумала, что Кэрол наверняка расстроится, когда его увидит, но до этого, во-первых, было еще далеко, а во-вторых, как сказал Джейсон, для чего-то же существует пластическая хирургия. Сами они давно привыкли к ее шраму и почти перестали его замечать, но сейчас он прочно завладел вниманием Стиви. Она буквально не могла оторвать от него взгляд, словно боясь взглянуть подруге в глаза и прочесть в них неприятную истину: Кэрол не узнавала самых близких людей!
Кэрол между тем продолжала следить за ними взглядом и даже чуть-чуть поворачивала голову, когда кто-то из них перемещался по палате. Это было обнадеживающим признаком, но, когда Энтони в свою очередь тоже поцеловал мать, во взгляде Кэрол появился новый вопрос. «Кто это?» — словно хотела она спросить.
Энтони сменил Джейсон, который взял Кэрол за руку, но и на него она не прореагировала. Стиви, которая стояла, прислонившись к стене, улыбнулась подруге, но та ее как будто и вовсе не заметила. Впрочем, не исключено было, что Кэрол еще не могла сфокусировать взгляд и разглядеть лицо человека, находящегося в нескольких шагах от нее.
— Мы все очень рады, — проговорил Джейсон и поперхнулся от волнения. Он по-прежнему держал бывшую жену за руку, и на губах его играла счастливая улыбка, но Кэрол скользнула пр нему ничего не выражающим взглядом. Потом губы ее дрогнули. Она была очень слаба, и ей потребовалось больше минуты, чтобы произнести единственное слово:
— …У-у-с-с-с-с-та-ла. Это прозвучало как вздох.
— Я знаю, что ты устала, дорогая, — нежно произнес Джейсон. — Ты очень, очень долго спала, но теперь…
— Я люблю тебя, мама! — вставила Хлоя, и Энтони эхом повторил ее слова.
Кэрол посмотрела на них, словно они говорили по-китайски, потом снова заговорила:
— П-пи-ить… — Слабой, трясущейся рукой она потянулась к чашке с водой, и сиделка поспешила
