сбыта автомобильного завода.
– Я беру этот.
– Этот?
– Да, этот.
– Очень хорошо, но позвольте показать вам…
– Нет. Сколько он стоит?
Он заглянул в перечень и сказал:
– Триста двадцать пять долларов.
– Хорошо. – Я повернулась и вышла из комнаты, нажав на кнопку лифта прежде, чем мистер Феррари успел перевести дух и присоединиться ко мне. Наверху я протянула ему руку и собралась уходить.
– Мистер Мэтьюз будет готов к семи часам вечера. Вы еще не видели зал.
– Я уверена, что все будет нормально, мистер Феррари. – Я была измотана до предела. Хотелось поскорее убраться из этого места.
– Вы не передумали насчет костюма?
– Не передумала. Спасибо. – Сохраняя остатки достоинства, я направилась к двери. Том двинулся следом.
Когда мы вышли на улицу, он тревожно посмотрел мне в глаза.
– Как вы?
– Мне стало легче… Поехали за Сэм. – Я назвала адрес школы. Было уже почти половина пятого, и девочка, наверное, недоумевала, что случилось.
Сэм рисовала в кабинете администратора и выглядела ужасно довольной.
– Где ты была?
– Я была занята. Поехали, радость моя, пора домой.
Она сгребла рисунки, подхватила куртку и побежала к двери. Когда Сэм исчезла, ко мне подошла администратор и пожала руку.
– Примите мои глубочайшие соболезнования, миссис Форрестер.
– Спасибо. – Придется привыкать. В ближайшие несколько дней мне предстоит выслушать массу «глубочайших соболезнований».
Том ждал нас в машине.
– Кто это?
– Друг дяди Криса.
– Ага. – Других рекомендаций ей не требовалось…
Тут же завязалась беседа. Это было мне на руку. Я слишком устала и впала в оцепенение.
– Том, остановитесь, пожалуйста, у цветочного магазина. Это недалеко от нашего дома. У вас есть время?
– Конечно.
– Зачем тебе цветы, мамочка? У нас их полным-полно.
– Надо будет послать их одному человеку. – О боже… До меня дошло, что рано или поздно придется обо всем рассказать ей. Как это сделать, я не знала. И все же от этого никуда не уйти.
Заплатив двести долларов за полевые цветы разных оттенков, я велела к семи вечера доставить их в бюро Хобсона. Мысль о белых или розовых гладиолусах была нестерпима. Это не для Криса.
Сидя в машине, Том и Сэм щекотали друг друга. Я устало улыбнулась. Том… Поразительно.
Он отвез нас домой и спросил, не надо ли мне еще чего-нибудь.
– Нет, спасибо. С остальным я справлюсь сама. Может, пообедаете у нас?
– Благодарю. Я лучше пойду домой.
– Хотите, я подвезу вас?
– Нет. Я живу в шести кварталах отсюда. Пройдусь пешком, только поставлю машину.
Стоя перед дверью, мы с Сэм следили за ним. Том вернулся. Вид у него был такой же усталый, как и у меня. Он остановился, не зная, что сказать.
– Том… Не могу выразить, как я вам благодарна… Вы невероятно… поразительно… – Слезы мешали мне говорить.
– Вы тоже, Джиллиан, вы тоже. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку, потрепал Сэм по голове и пошел по улице, опустив голову. Мне показалось, что он плачет, но с уверенностью я этого сказать не могла, потому как плакала сама.
– О чем ты плачешь, мамочка? Тебе больно?
– Да, наверное…
