Школа тележурналиста

подобного уровня - редкость для нынешнего ТВ. Говоря о причинах подобного явления, можно услышать слова-штампы: «не дадут!», «не позволят!», «убьют!» или «дорого!!!». Но мне кажется, что истинная причина отсутствия расследований на экране, не в опасности, а в элементарной лени. Журналисты интуитивно открещиваются от скрупулезности, от тщательности, от необходимости сидеть в засаде и «работать с документами». Мы как бабочки летим к огню, где мы все знаем заранее. Мы знаем, что криминал и «паркет» всегда пойдут, мы знаем, что «шпилька» конкуренту понравится хозяину канала. Но примеры интересных телевизионных расследований все же есть. Помню несколько работ, просмотренных мной на конкурсе «ТЭФИ-Регион». ¦ Одна из них - расследование Дениса Шевченко из Уссурийска про старый дом. Дом стоит в центре города и, к несчастью, является каким-то памятником. По этой «уважительной» причине дом нельзя отремонтировать, а потому торчит он как гнилой зуб во рту. У ста ринного дома есть и новейшая история: когда-то при разборе стены на кирпичи здесь погиб человек... Есть в сюжете и опрос жителей. Есть вопросы чиновникам. Есть позиция журналиста. Прекрасные съемки. И в результате простая, на первый взгляд, история имела в Уссурийске большой резонанс. ¦ 125 А почему? Да потому, что дом, мимо которого люди ходят каждый день, не замечая, вдруг стал очевидной проблемой культурного наследия и государственной бесхозяйственности. В любом городе можно найти такие дома. ¦ Другая программа - о золотодобытчиках-нелегалах. Автор про шел с ними весь путь отмывки золота, показывая нам сам процесс и скрывая лица участников. В программе не было вывода, но смо треть было безумно интересно. Потому что жизнь всех этих зо лотодобытчиков подвергается ежеминутному риску. Потому что журналист не побоялся пройти весь путь сам и при этом не подста вил людей, которые взяли его с собой... ¦ Можно снимать расследования и без криминала. Любая строка в городском, районном или поселковом бюджете может стать материалом для журналистского исследования. ¦ Вот вам еще один замечательный пример. Журналисты из Том ска решили посчитать, сколько в городе пострижено деревьев. А еще они решили сравнить, сколько деревьев пострижено на бу маге и что будет дальше с «оболваненными» тополями. Первым оппонентом «озеленителей» был биолог, который «охал и ахал» рядом с тополями-обрубками и говорил о том, что все сделано не правильно. Поговорив с начальником зеленхоза и выяснив места, где должны были работать «парикмахеры», ребята отправились по адресам. Многие журналисты не стали бы этого делать, ограничившись простым оглашением списка заявок. Почему? Потому что мы перестали сомневаться. А что, казалось бы, проще: пойди и проверь! Нет, у нас не доходят руки. Мы забываем проверять депутатские программы. А сколько бы интересного можно было увидеть, сравнив предвыборные обязательства о повышении пенсий с настоящим положением дел! Это было бы прекрасным телевизионным расследованием, а чтобы не было обвинений в ангажированности, можно проверить программы всех депутатов... Так вот, в сюжете про зеленхоз ни в детском саду, ни в школе, где якобы проводилась обрезка тополей, ничего, кроме берез, отродясь не росло!!! ¦ На разборе этого сюжета аудитория аплодировала. Как жаль, что подобных сюжетов так мало на телевидении! На мой взгляд, именно такие журналистские расследования - тот поплавок, который может спасти новости. Потому что серия астральных лиц на экране надоела, скоропалительная речь дикторов, читающих телетексты, вызывает зрительскую глухоту. Спорт и культура в конце, а на шквал криминала уже никто не реагирует. И если через новости мы сделаем серию 126 расследований, рассказывающих о жизни в нашем городе, то это может вернуть зрителя. Это должна быть система, а не разовая акция. Жанр расследования особенно любим зрителями, так как принцип жесткой драматургии как бы вшит в него изнутри. НО!!! Многие заинтересованы «потопить» конкурента с помощью заказного расследования. Это самое опасное - оказаться исполнителем чужой воли, игрушкой в чьих-то грязных руках. Настоящий журналист-расследователь всегда должен быть готов к ответственности за каждое слово и за каждый обнародованный документ. И еще он должен понимать, что расследование - жанр почти детективный, потому что в глубине его скрыта тайна, к которой нас не допускают, а мы к ней все же добираемся! Как сказала одна моя студентка в Школе «Останкино»: «Расследователь - это археолог или кладоискатель в условиях тотального запрета на исследования». Хорошо сказано! Каждый факт и каждый документ должны быть трижды перепроверены в различных достоверных источниках. Иначе нельзя. Елена Масюк, неоднократный лауреат «ТЭФИ», рассказывала мне, как много и насколько глубоко приходилось ей «закапываться» в различные документы, переводить книги с разных языков, сидеть в архивах и заводить переписку с огромным количеством незнакомых людей. Это тот самый случай, когда «единого кадра ради тысячи тонн различной руды»... Я уверена, что самый редкий тип журналиста - это именно журналист- расследователь. Но ирония жизни в том, что именно в этом жанре работают и самые уважаемые, и самые не уважаемые журналисты, так как громкие заказные сюжеты и статьи за деньги тоже кто-то делает. И в последнее время, к сожалению, настоящих расследований по заказу редакции (а только так и должно быть!) осталось очень и очень мало. Драматургия сюжета Завязка, кульминация, развязка. Эти понятия известны всем со школьной скамьи, но почему-то многие авторы информационных сюжетов либо забывают о необходимости особым образом строить сюжет, либо просто не умеют делать этого. Есть легкий способ проверить, существует драматургия в сюжете или нет. Если вы свободно можете поменять местами начало и финал или просто выкинуть середину, значит, сюжет разваливается на глазах и не может держать внимание зрителя. Ружье, которое висит на стене (то есть ваш ввод в сюжет и завязка), должно все же выстрелить 127 в финале. Нельзя повествовательно, друг за другом выкладывать факты - надо обязательно выстроить закономерную цепочку. Надо уделять особое внимание тому сумели вы «зацепить» зрителя в самом начале или нет. И финал зритель тоже должен запомнить. Это как печать и подпись на последнем листе документа (не случайно после последней фразы автор называет свое имя и имя своего оператора). Часто при просмотре сюжета становятся очевидными ошибки в его построении, то есть его слабая драматургия. ¦ В качестве примера вспоминается один сюжет о пожаре. Репор терам повезло: съемочная группа приехала вовремя, кругом дым, ма шины «Скорой помощи», работают пожарные. За кадром зрителям сообщают, какая группа сложности присвоена этому пожару, сколь ко людей пострадало и т. д. На эту информацию уходит первые пол торы минуты. А потом на экране возникает маленькая девочка, ко торая прижимает к себе своего кота и говорит прямо на камеру: «Я сама его спасла!» Забыть этот кадр невозможно. ¦ На самом деле для зрителей именно с этого момента начинается сюжет, потому что это, как говорится, цепляет. Картинки и полторы минуты текста про машины, категорию пожара можно и нужно давать после эпизода с девочкой, потому что градус восприятия после фразы ребенка - «Это я его спасла!» - становится совсем другим. Эмоции другие. Элементарной перестановкой эпизодов иногда можно сильно улучшить сюжет. СОВЕТЫ КАК ПРАВИЛЬНО ВЫСТРОИТЬ ДРАМАТУРГИЮ СЮЖЕТА? Во время написания синопсиса обязательно думайте о первой фра зе , первом эпизоде и драматургии сюжета в целом .