моды. — Фиона кивнула, и в этот момент кто-то снова отвлек ее. — Вам не дают здесь покоя, — посетовал Джон, провожая глазами очередного редактора.
— Какой может быть покой в Париже на Неделе высокой моды?!
Правда заключалась в том что Фиону не оставляли в покое не только в Париже — ей не было покоя нигде, и этот ритм жизни вполне устраивал ее. Именно это наполняло ее жизнь, а не мужья и дети, как у большинства ее подруг. Ее мир все время менялся, единственными постоянными спутниками Фионы оставались ее работа, Эдриен и сэр Уинстон. Остальное — лишь декорации и актеры, которые уходили со сцены, отыграв свой эпизод. Она любила драмы, но на сцене, а не в жизни. И любила красивые декорации.
— Если честно, — призналась Фиона, — покой меня утомляет. Начинает не хватать шума и суеты.
— А как лее отпуск? — с интересом спросил Джон.
Он просто не мог представить себе Фиону, ничего не делающую, распростертую на пляже под палящим солнцем. И еще он не мог представить ее одну. Фиона сама была частью того хаоса, в котором существовала. Джон подозревал, что, продлись их отношения долго, это, возможно, начнет сводить его с ума. Но сейчас это восхищало и завораживало его, как и все в Фионе Монаган.
— Первую неделю я испытываю смутное беспокойство, — призналась Фиона в ответ на его вопрос. — А вторую неделю — смертельную скуку.
— Как насчет третьей недели?
— Возвращаюсь к работе, — рассмеялась Фиона.
— Так я и подумал. Значит, бесполезно приглашать вас провести месяц на необитаемом острове. Очень жаль!
— Однажды мне пришлось провести месяц на Таити. Это было после болезни, и мой доктор настаивал на пребывании в теплом климате. Я чуть не сошла с ума. Предпочитаю проводить отпуска в Париже, Лондоне или Нью-Йорке.
— И в Сен-Тропе? — напомнил Джон.
Фиона улыбнулась.
— Это совсем другой отдых. Много солнца, вода… Ничего общего с необитаемым островом. Там тоже жизнь бьет ключом.
Джон представил, как увлекательно было бы провести этот отпуск вместе с ней. Фиона была редкой птицей с ярким оперением, случайно залетевшей в его жизнь из того же мира, которому принадлежали наряды, увиденные им сегодня на показе. В ней не было ничего обыденного, ничего от женской покорности и кротости. Но Джону Андерсону она нравилась именно такой. Причем нравилась все сильнее и сильнее.
— Готовы к еще одной порции «Диор»? — спросила Фиона.
— Снова тигры, слоны и африканские воины?
Все это было весьма занимательно, но Джон вдруг почувствовал, что на сегодня с него достаточно экзотики.
— Нет, — ответила Фиона на его вопрос. — На этот раз главной темой будет вода.
Когда они приехали на вечеринку, Джон был потрясен тем, что сумели сделать оформители Дома «Диор» с самым обычным бассейном. Прямо над водой подвесили огромную танцплощадку со светомузыкой, под которой плавала, переливаясь, огромная экзотическая рыба. Среди приглашенных прогуливались разрисованные под рыб модели, на которых не было ничего, кроме краски. Гремела музыка в стиле техно, на площадке бесновались танцующие. Антураж вечеринки должен был изображать подводное царство. На подносах подавали суши и экзотические блюда из морепродуктов. Все супермодели Парижа были сегодня здесь, а также кинозвезды, фотографы, знаменитости, аристократы, члены королевских фамилий со всей Европы и элита мира моды. Здесь тоже все знали Фиону Монаган, и то и дело кто-нибудь подходил ее поприветствовать. Вечер был просто потрясающим, тем не менее Джон почувствовал благодарность, когда примерно через час Фиона предложила ему уйти.
Они побыли на вечеринке ровно столько, сколько было положено, и Фиона вдруг почувствовала, что устала от яркого света и грохота музыки.
— Боже мой, это было невообразимое зрелище! — воскликнул Джон, когда они уселись в машину. — Мне не хватает слов, чтобы описать свои ощущения.
Он чувствовал себя, как Алиса в Стране чудес или как человек, съевший вместо обеда изрядную дозу ЛСД. Джон просто не мог себе представить, что можно жить вот так две недели в году, попадая без всяких пауз с одного красочного мероприятия на другое. Но сегодня глаза его горели восторгом, а от громкой музыки возбуждение только усиливалось. Фиона нежно улыбалась ему, и машина везла их с Джоном к отелю «Риц» под удивительно ясным и сказочно красивым парижским небом.
— Но остальные вечеринки этой недели будут не такими экзотическими, — предупредила Фиона. — Только «Диор» выкладывается по полной программе, с такой фантазией и таким размахом.
Фиона знала, что Дом «Диор» потратил три миллиона долларов на вечеринку, с которой они только что уехали, и намного больше — на шоу.
Другие модные Дома были поскромнее в том, что касалось бюджетов, и в темах своих коллекций. Так что именно сегодня Джон видел все самое интересное.
Когда машина выехала па Вандомскую площадь, Фиона попросила водителя притормозить и повернулась к Джону.
— Хотите прогуляться немного или вы слишком устали?
Фиона любила прогуляться по Парижу, прежде чем отправлялась спать. У них был сегодня долгий день, к тому же сказалась и разница во времени.
— С удовольствием, — ответил Джон.
Фиона отпустила машину, и они неторопливо пошли по улице Кастильон к площади. Им неожиданно выпала возможность ощутить себя реальными людьми, прогуливающимися по самому красивому и романтичному городу мира. После всего, что им пришлось увидеть сегодня, пожалуй, им не помешает прогулка по свежему воздуху, чтобы вновь понять, что в мире реальности тоже бывает не так уж плохо.
— Я чувствую себя, как под кайфом, — признался Джон Фионе.
— Так вам уже надоело? — поинтересовалась она.
— Вовсе нет. Я просто очарован, потрясен. Хотя вы и предупредили меня, что не следует ждать большего, потому что сегодняшние шоу никому не превзойти. Может быть, меня и ждет разочарование в дальнейшем, когда увижу, что остальные шоу хуже…
— Вовсе не хуже, — возразила Фиона. — Просто они более… сдержанные. Не такие чувственные, как шоу «Диора». Авангард — их визитная карточка.
— И ваша тоже? — Джон взял Фиону за руку, и они пошли дальше.
Может быть, может быть… Я люблю все непредсказуемое и экзотичное, интересных, талантливых людей и творческий дух. Все это меня безнадежно испортило. Иногда мне уже бывает трудно понять, что же нормально на этом свете, а что нет. Мне нормальным кажется то, что мы видели сегодня. И я часто забываю о том, что кругом люди Ведут простую, обыденную жизнь.
— Вам будет очень скучно, Фиона, если в один прекрасный день вы решите все это бросить. Хотя, живя такой насыщенной жизнью, вы наверняка накопите материал для потрясающей книги.
Джон знал Фиону недолго, но уже не мог представить, чтобы эта женщина занималась чем-нибудь другим, кроме того, чем она занималась сейчас. Она была создана для этой жизни королевы в окружении преданных вассалов. Но Фиона была королевой-труженицей, вроде пчелы-матки, которая дает жизнь всем в ее улье. Хотя, конечно, Фиона нисколько не напоминала пчелу — скорее экзотическую, ярко окрашенную бабочку. Наверное, именно из-за властного характера ей так трудно было найти себе достойного партнера. Джон не сомневался, что Фионе это также хорошо известно. Ведь мало кто из мужчин согласился бы ждать ее на задворках этого чудесного мира. А принимать участие в ее беспорядочной суматошной жизни тем более не согласился бы ни один здравомыслящий человек. Большинству мужчин такая жизнь наверняка показалась бы пребыванием в сумасшедшем доме, пусть и в самом первоклассном. Именно так казалось и Джону Андерсону. Ему очень нравилось быть рядом с Фионой, но он вовсе не был уверен, что мог бы принять ее стиль жизни, выдержать этот безумный ритм. Его жизнь была вялотекущей обыденностью по сравнению с ее, хотя он и управлял одним из ведущих рекламных агентств мира. Но мир, в котором жил
