Краем глаза она заметила в коридоре Эйми и подумала, что Сэм и Дуг тоже должны скоро вернуться.
— Ты обещаешь, что будешь звонить? — снова спросил Пол, и Глэдис кивнула.
— Ну конечно. Номер тот же самый?
— Да, номер тот же, что я давал тебе в Харвиче. И я тоже буду тебе звонить. Иногда мне отчаянно хочется поговорить с кем-то, кто меня понимает…
Глэдис была искренне тронута.
— Типирит, мне помог тогда, летом, — сказала она. — Благодаря тебе я осознала, кто я такая и чего хочу. Жаль, что я тебя разочаровала…
— Ничего подобного! — с горячностью возразил он. — Я по-прежнему уверен, что у тебя все получится. Сейчас тебе трудно, ты колеблешься, может быть, даже немного боишься, но… Вот увидишь, рано или поздно ты соберешься с силами и сделаешь то, что должна сделать.
«А что я должна сделать? — подумала Глэдис. — Плюнуть на мужа и детей и заниматься исключительно собой, своей карьерой? Но тогда я непременно потеряю Дуга, а я не хочу…»
— Если это и будет когда-то, то очень не скоро, — ответила она грустно.
— Не «когда-то», Глэдис, — поправил он. — Однажды. Однажды! Чувствуешь разницу? Это может случиться и завтра. Не спеши расставаться с мечтой — лучше убери ее в безопасное место, да не забудь, куда положила. Она может понадобиться тебе в любой момент.
— Хорошо. — Глэдис было приятно слышать такие слова, они рождали надежду или хотя бы ее тень.
— Если бы ты знала, Глэдис, — он вздохнул, — как мне тяжело здесь, в нашей квартире, где все напоминает о ней! Хочется убежать куда-нибудь очень далеко, на край света…
— На «Морской звезде» это очень просто сделать, — мягко сказала Глэдис и вздрогнула — в кухню вошел Дуг и направился к холодильнику. — Главное, не сдавайся, будь сильным… А когда будет особенно тяжело — звони мне, — добавила она, когда Дуг, найдя в холодильнике банку кока-колы, вышел с ней в гостиную. — Звони, и я постараюсь тебе помочь.
— Спасибо, Глэдис. Я тоже всегда готов помочь тебе. Впрочем, ты и сама справишься. Главное, не позволяй никому обращаться с тобой как с вещью. Ты сама себе хозяйка, и ты в долгу перед собой. Ясно?
— Так точно, сэр!
— Не забывай о себе ради других, Глэдис.
Разумный эгоизм — это… — он не договорил.
В его голосе опять зазвучали слезы.
— И ты… тоже не забывай о себе, — тихо сказала она. — Твое одиночество — оно не такое уж беспросветное. В каком-то смысле Седина остается с тобой…
Пол невесело рассмеялся.
— Да, наверное, ты права. Теперь она будет со мной даже на «Морской звезде»… — согласился он. Смех его нельзя было назвать веселым, но все же это было лучше, чем рыдания, которые он едва сдерживал.
Потом они попрощались. Положив трубку, Глэдис с тяжелым вздохом встала из-за стола и увидела Дуга. Он стоял на пороге кухни и, хмурясь, смотрел на нее.
— Кто это звонил? — спросил он сердито.
— Пол Уорд. Он позвонил, чтобы поблагодарить меня за фотографию Седины, которую я ему послала.
— Похоже, безутешный вдовец быстро оправился. Сколько времени прошло с тех пор, как погибла его жена? Не больше недели, верно?
— Что ты несешь? Это… это просто ужасно! — с негодованием воскликнула Глэдис. — Пол плакал, когда говорил со мной!
— Разумеется, он плакал. Насколько мне известно, это самая старая из уловок. И самая безотказная. Уорду достаточно было только пустить слезу, чтобы разжалобить тебя, — и дело в шляпе! Вы ворковали, как влюбленные голубки!
— Это отвратительно. Дуг! Пол очень хороший человек, глубоко порядочный и честный. Просто сейчас ему очень одиноко. Я — его друг; к кому же еще обратиться, как не ко мне?
— Когда это вы успели подружиться? — Дуглас подозрительно прищурился.
— Летом, в Харвиче. Я же тебе говорила…
— Кажется, тогда его жены тоже не было с вами, не так ли? Ну и повезло же вам!
— Как ты можешь. Дуг?! Седина не могла приехать, потому что ее задержали дела. Ты, может быть, этого не знаешь, но некоторые женщины, представь себе, работают!
— И, заметь, очень кстати бывают заняты. Уж не она ли забила тебе голову этой чепухой насчет карьеры и прочего?
Дугласу, как видно, очень хотелось сорвать на ком-нибудь зло, и он пытался вывести Глэдис из себя. Но ему удалось только рассердить ее. Какие бы чувства она ни испытывала к Полу (а в них Глэдис сама еще толком не разобралась), она не собиралась обсуждать их ни с мужем, ни даже с самим Полом. Их взаимное влечение с самого начала приобрело характер дружбы, и Глэдис не собиралась ничего в этом менять.
— Не говори глупости, Дуг, — холодно ответила она, сдерживаясь из последних сил.
— Ты просто слепая, если не видишь, чего он добивается. Будь добра, скажи ему, чтобы больше не звонил — я этого не хочу. Честное слово, ты говорила с ним так, будто он твой любовник!
— У меня нет любовника, Дуглас, — отрезала Глэдис. — И я начинаю в этом раскаиваться. Возможно, я была бы намного счастливее. Жаль, что Пол Уорд не такой человек. Он любил свою жену, он уважал ее за то, что она делала и чего добилась. Впрочем, тебе этого не понять… Но я уверена, что Пол еще долго будет ее оплакивать.
— А что он сделает, когда наконец перестанет оплакивать свою несравненную Седину? Кинется к тебе? Многие женщины тем охотнее раздвигают ноги, чем больше у мужчины денег!
— Это мерзко. Дуг, — сказала Глэдис почти спокойно и, обогнув стоящего в дверях мужа, вышла из кухни в коридор. Ей не хотелось даже видеть его, и она снова поднялась в комнату Джессики, чтобы закончить уборку. Привычная работа помогла ей успокоиться, но на протяжении всего дня она старательно избегала мужа.
Вечером они все же пошли в кафе, но это не доставило Глэдис ни малейшего удовольствия. Она все время вспоминала отвратительное поведение Дуга. Он ревновал ее, но странно, что это только возмутило Глэдис. Разве это не проявление любви, пусть и своеобразное? Но взятый им оскорбительный тон не лез ни в какие ворота. Пол Уорд не был ее любовником и никогда не будет. Они были просто добрыми друзьями — в этом Глэдис ни минуты не сомневалась.
После кафе Дуг повел ее в кино, но фильм оказался очень грустным, и весь сеанс Глэдис проплакала. Вечер, таким образом, был погублен безвозвратно, к ее чувствам только добавились разочарование и досада. И все-таки в глубине души она надеялась.
Дуг, очевидно, тоже испытывал нечто подобное, так как, несмотря на поздний час, вовсе не торопился спать. Вернувшись домой, они долго сидели в гостиной и молчали, потом включили телевизор и наткнулись на старый фильм, который им обоим очень нравился.
— Прости меня за то, что я тебе сегодня наговорил, — неожиданно сказал Дуг. — Я знаю, что он не твой любовник.
Его раскаяние удивило Глэдис.
— Я тоже жалею, что разозлилась на тебя, — ответила она, немного помолчав. — Должно быть, сказывается общая атмосфера…
Глэдис не договорила, но оба знали, что она имеет в виду. Постоянное напряжение, в котором они жили в последнее время, сделало их до крайности нервными и раздражительными.
— Увы, брак не всегда бывает таким, как в медовый месяц, — вздохнул Дуг и вдруг добавил:
— Мне очень не хватало тебя, Глэд…
Это, а также упоминание об их медовом месяце тронуло Глэдис.
— Мне тоже, — ответила она и улыбнулась. Они так мало разговаривали друг с другом, что Глэдис
