Крепко обнявшись, они хихикали и болтали, как двое шаловливых детей, а потом Томми страстно поцеловал ее.
Они оба пришли в возбуждение, но теперь, когда до рождения ребенка оставалось всего две недели, они не могли себе позволить пойти дальше поцелуев. Томми целовал ее грудь, заставляя ее стонать от удовольствия; Мэрибет ласкала его, и Томми испытывал настоящую боль от невозможности разрядить свое возбуждение.
Мэрибет все время напоминала себе о том, что они не должны этого делать, несмотря на то, что им очень хотелось. Ей было с ним хорошо, и она поняла, что хотела бы провести с ним всю жизнь. Она лежала рядом с Томми, и только ее живот мешал им сблизиться. Неужели в один прекрасный день это препятствие исчезнет и они будут вместе, спрашивала себя Мэрибет.
— Я хочу быть с тобой, — прошептал Томми, обняв ее.
Сон начал одолевать их. Они слишком долго пребывали в состоянии возбуждения и сейчас решили, что пора успокоиться и прекратить эти любовные игры. У Мэрибет чуть было схватки не начались от подобных упражнений.
— Знаешь, я хочу быть с тобой до конца моей жизни, — сонно произнес Томми, — и в один прекрасный день ты будешь носить в себе моего ребенка, Мэрибет… я так этого хочу…
— И я очень хочу, — искренне ответила Мэрибет, но ей хотелось помимо этого и многого другого. Она брала пример с Лиз Уиттейкер, которая смогла совместить замужество, материнство и профессиональную деятельность.
— Я готов ждать. Ведь мой папа ждал маму.
Правда, не слишком долго, — сказал Томми, чувствуя себя уютно в ее объятиях. — Например, год или два.
Он улыбнулся и нежно поцеловал ее.
— Мы можем пожениться и вместе поступить в колледж.
— И на что мы будем жить?" — поинтересовалась Мэрибет, уже хлебнувшая самостоятельности.
— Мы можем жить здесь. Мы поступим в колледж в Гриннелле и будем жить с моими родителями.
Но Мэрибет эта перспектива совсем не устраивала, хотя она по-настоящему привязалась к родителям Томми.
— Когда мы поженимся, если только поженимся, — сказала она твердо, — мы будем достаточно взрослыми и сможем сами содержать себя и наших детей, сколько бы нам ни пришлось ждать этого момента.
— Например, до шестидесяти лет, — зевая, ответил Томми и снова потянулся к ней с поцелуем. — Я просто хочу, чтобы ты поняла одну вещь: в один прекрасный день я возьму вас в жены, Мэрибет Робертсон. Привыкайте к этой мысли, потому что все к этому идет.
Она не возражала. С улыбкой на устах Мэрибет лежала в его объятиях и постепенно погружалась в сон, думая об Энни, о Томми и собственном ребенке.
Глава 10
На следующий день они встали рано и отправились покупать елку. Кроме большой, Томми купил и маленькую елочку и положил их в фургон.
Вернувшись домой, он достал елочные игрушки, и остаток дня ушел на украшение елки.
Не раз слезы подступали к глазам Томми — ведь большинство игрушек мама сделала вместе с Энни.
— Может быть, мы не будем их вешать? — задумчиво спросила Мэрибет.
Это действительно был нелегкий вопрос.
Повесят они их или нет, мама все равно расстроится.
В конце концов они решили все же не убирать эти игрушки, потому что это означало бы, что они хотят забыть об Энни. Она должна все время чувствовать, что незримо находится здесь, с ними, потому что все они помнят о ней. Лучше было признаться себе в этом, чем пытаться убедить себя в том, что этих самодельных игрушек вообще не существует.
Томми и Мэрибет закончили украшать елку только к трем часам.
На ленч Мэрибет приготовила сандвичи с тунцом. Томми убрал игрушки, оставив только маленькую коробочку с елочными украшениями, а затем посмотрел на Мэрибет странным взглядом.
— Что-нибудь не так?
Он покачал головой. Мэрибет заметила, что он о чем-то напряженно размышляет.
— Нет, все в порядке. Я хочу поехать в одно место. Поедешь со мной или ты слишком устала?
— Поеду, конечно. Куда ты собрался?
— Увидишь.
Томми достал теплые куртки, и они вышли на улицу. Начинался снегопад; они залезли в фургон, взяв с собой маленькую коробку с украшениями и положив ее рядом со второй елочкой.
Мэрибет сначала не понимала, куда они едут, но постепенно догадалась. Томми остановил машину около кладбища — он хотел подарить маленькую елочку Энни.
Он достал ее из фургона, а Мэрибет взяла коробку. Это были самые маленькие елочные игрушки, которые Энни особенно любила — крошечные мишки, солдатики с трубами и ангелочки. В коробке лежали также елочные бусы и серебристая мишура.
Томми установил елку на могиле, на маленькой деревянной подставке, и они по очереди стали вешать на нее игрушки. Этот разрывающий сердце ритуал продолжался несколько минут, после чего они стали молча разглядывать результаты своего труда, и Томми вспомнил, как Энни любила Рождество.
Он уже рассказывал об этом Мэрибет, но в этот раз слова как будто застревали у него в горле. Слезы катились по щекам — он вспоминал, как хорошо им было с Энни, и чувствовал, как сильно ему ее не хватает.
Потом он посмотрел на Мэрибет, стоявшую рядом с елочкой.
Куртка не застегивалась на ее выпирающем животе, глаза были полны слез, рыжие волосы выбивались из-под шерстяной шапочки. Томми почувствовал, что никогда не любил ее сильнее, чем сейчас.
— Мэрибет, — ласково позвал он, зная, что Энни одобрила бы его поступок.
Это надо было сделать именно здесь. Мэрибет должна была стать частью его жизни и его будущего.
— Давай поженимся… пожалуйста… Я так тебя люблю…
— Я тоже тебя люблю, — т сказала она, подойдя ближе и взяв его за руку, — но я не могу, ты же знаешь… не сейчас… не проси меня делать это…
— Я не хочу тебя терять, — продолжал Томми, посмотрев на маленькую могилку, где лежала его сестренка, рядом с рождественской елкой, которую они ей принесли. — Я потерял ее и не могу потерять тебя… пожалуйста, давай поженимся.
— Не сейчас, — мягко откликнулась Мэрибет.
Ей очень хотелось дать ему все, что она могла дать, но она боялась причинить ему боль, не оправдав его надежд. Мэрибет была мудрее своих лет и в какой-то степени по-женски мудрее его.
— Ты обещаешь когда-нибудь выйти за меня замуж?
— Торжественно обещаю тебе, Томас Уиттейкер, что я буду любить тебя вечно, — произнесла она, готовая перед Богом ответить за каждое свое слово.
Мэрибет чувствовала, что никогда не забудет, кем он стал для нее с первой же их встречи. Но никто не мог знать, что их ждет в будущем, куда каждого из них приведет судьба.
Она страстно желала стать частью его жизни до конца своих дней, но кто мог знать, что будет дальше?
— Пообещай мне выйти за меня замуж.
— Если мы оба будем этого хотеть, — как всегда, искренне сказала она.
— Я всегда буду готов на тебе жениться, — торжественно произнес Томми, и она знала, что он действительно верит в свои слова.
— Я тоже. Я всегда буду тебе другом, Томми… и всегда буду любить тебя.
И если им повезет, она в один прекрасный день станет его женой. Мэрибет тоже этого хотелось, и
