На следующий день они вернулись в Напу, и Ханна, узнав о случившемся, пришла в восторг. Сабрина послушно выполняла все ее указания и почти не бывала на рудниках. Теперь она целыми днями лежала в постели или сидела в кресле-качалке, дожидаясь возвращения мужа. Настала осень, и ребенок стал подавать первые, едва заметные признаки жизни. Джон прикладывал ухо к животу жены, надеясь уловить его движения, но было еще рано.
Однажды поздней осенью раздался сильный стук в дверь.
– На руднике пожар! – крикнули в ночи.
Сабрина проснулась раньше мужа и, сумев сохранить самообладание, высунулась в окно:
– На каком?
– На вашем, мэм, – сказал незнакомец, и она бросилась одеваться.
Заметив это, Джон властно остановил ее.
– Ты останешься здесь, Сабрина. Не делай глупостей. Я сам справлюсь.
– Нет, я поеду! – До сих пор она никогда не оставалась дома, если могла чем-то помочь.
Она могла бы кормить мужчин или хотя бы просто быть там, но Джон был неумолим.
– Нет! Оставайся здесь!
Не говоря ни слова, он быстро поцеловал Сабрину и ушел, а она целых шесть часов металась по дому. К утру стало видно небо, затянутое клубами дыма. Никаких известий с рудников не поступало, и она не выдержала. Взяв свою машину, Сабрина быстро поехала на рудник, не обращая внимания на то, что Ханна кричала с крыльца:
– Ты убьешь себя! Подумай о ребенке!
Но в этот момент она думала о Джоне. Ей необходимо было убедиться, что с ним все в порядке; в конце концов, горит ее собственный рудник! Приехав, она увидела следы сильных разрушений, но Джона нигде не было. Управляющий сказал, что Харт во главе группы спасателей больше часа назад спустился в одну из шахт. Она с ужасом подумала, что ни один из них еще не вернулся, и тут воздух сотряс новый взрыв. Сабрина бросилась к шахте и увидела, что спасатели оказались в ловушке. Она тут же метнулась назад и послала дюжину рабочих к ним на выручку. Дым наполнял ее легкие, но, увидев выходящего на поверхность Джона, она успела опуститься на колени и возблагодарить Господа, а затем потеряла сознание. Сабрину отнесли в контору, где до этого она провела три года, и немедленно послали за врачом. Немного погодя она пришла в себя, и Джон сурово отчитал ее. В сопровождении одного из рабочих он отправил ее обратно. Когда тем же вечером закопченный и пропахший едким дымом Джон вернулся домой, то уже на крыльце увидел Ханну. Слезы ручьями текли по щекам старухи, когда она сообщила ему страшную весть. Харт немедленно бросился наверх, где в него вцепилась рыдающая, бледная, потрясенная Сабрина. Час назад у нее случился выкидыш.
– Я знаю, что никогда больше не смогу иметь детей...
Отчаяние ее было безграничным, и он со слезами на глазах прижал жену к себе, пачкая сажей, которой был покрыт с головы до ног.
– Это врач так сказал?
Она покачала головой и снова зарыдала.
– Тогда не думай об этом, любовь моя. У нас еще будут дети. В следующий раз будешь слушаться... – Джон грустно посмотрел на нее сверху вниз.
Ему не хотелось упрекать ее: Сабрина и так убивалась.
Прошло два месяца, прежде чем Сабрина поправилась и вновь стала смеяться его шуткам, а ее глаза утратили выражение неизбывной боли. Этот Новый год оказался для них самым трудным, но в январе они вместе поехали в Нью-Йорк. Они повидались с Амелией, а на обратном пути остановились в Чикаго, где у Джона было немало старых друзей. И лишь после этого он с немалым облегчением вновь увидел свою жену счастливой. Его беспокоило лишь то, что она долго не могла забеременеть, и прошло целых два года, прежде чем она опять почувствовала знакомое недомогание. Боясь спугнуть народившуюся надежду, они избегали даже говорить об этом. Их браку исполнилось ровно четыре года, и именно в этот день он впервые заметил ее странное состояние. Увидев протянутый ей бокал шампанского, Сабрина позеленела и, пробормотав, что она «съела что-то не то», поспешно выбежала из комнаты.
На следующий день, когда он попытался ей осторожно возразить, она вдруг расплакалась, вновь выбежала из комнаты, сильно хлопнув дверью, и притворилась спящей, когда вечером он лег в постель. Все это было и прежде, но у него не было уверенности, что его жена вновь в положении. Какое-то время он выжидал, а затем, когда сомнения сменились твердой уверенностью, сказал об этом самой Сабрине.
– Думаю, ты ошибаешься. – Она попыталась выставить мужа из комнаты, делая вид, что читает документы, которые он принес домой с рудника.
Последние дни она стала ощущать скуку.
– А я так не думаю. – Он выглядел довольным и полагал, что имеет для этого все основания.
– Я чувствую себя прекрасно, – сердито заявила Сабрина, выходя из комнаты.
Он снова заговорил об этом лишь вечером, когда они ложились спать.
– Не бойся, малышка. Почему бы нам не выяснить это? Я бы поехал с тобой.
Но она покачала головой, и глаза ее наполнились слезами.
– Не хочу ничего знать.
– Но почему? – Придвинувшись поближе, Джон почти наверняка знал, что она сейчас ответит.
– Я боюсь. А вдруг... – Она не выдержала и разрыдалась. – Ох, Джон...
– Поедем, радость моя. Мы должны убедиться, правда? На этот раз все будет прекрасно. – Он
