ободряюще улыбнулся.
На следующий день они вновь поехали в больницу, и Джон оказался прав. Ребенок должен был родиться в июле. Узнав об этом, они пришли в восторг, не веря своему счастью. Джон буквально приковал жену к постели, и она полностью подчинялась ему. Они приехали в Напу в январе, но уже в апреле вернулись в Сан-Франциско, чтобы оставшиеся три месяца дожидаться здесь. Джон хотел, чтобы врачи были под рукой. Несколько раз в неделю он ездил на рудники и обратно. Он купил «дьюзенберг» и специально нанял шофера, чтобы тот катал ее по городу. Джон не хотел, чтобы она сама водила машину. Сабрина жадно ловила новости из Европы. И ее, и мужа всерьез беспокоила угроза надвигающейся войны. Напряжение нарастало, но Джон был убежден, что обстановка разрядится.
– А если нет? – Ранним июньским утром она лежала на огромной кровати и читала ему газету.
Глядя на жену, похожую на большой круглый шар, Джон не мог удержаться от улыбки. Он любил гладить ее живот, руками ощущая движения младенца. Сегодня ребенок был особенно активен. Когда-то, тридцать два года назад, так же себя вел Барнаби, и Джон все еще помнил об этом. Но сейчас он ждал рождения этого ребенка, и ждал с нетерпением. Ему трудно было оставаться серьезным и отвечать на вопросы жены о политике.
– А если будет война?
– Не будет. Во всяком случае, у нас. Теперь ты поняла, насколько выгодно быть замужем за стариком, радость моя? Меня не призовут в армию!
– Это хорошо! Я хочу, чтобы ты оставался со мной и нашим сыном.
– Почему ты думаешь, что это будет мальчик? – усмехнулся Джон.
Они оба хотели, чтобы их первенцем стал мальчик. Несмотря на все страхи, беременность протекала удивительно легко, и Джон надеялся, что так будет и дальше. Впрочем, Сабрина была достаточно молода, чтобы нарожать много ребятишек, было бы желание. Ей исполнилось всего двадцать шесть, хотя сама она называла себя старой каргой. Джон хотел отвезти ее в больницу, но она настаивала на том, что будет рожать дома. Теперь он колебался, не зная, стоит ли рисковать. Ласково взглянув на жену, он повторил своей вопрос:
– Так почему мальчик?
– У него большие ступни. – Она указала на свой живот. – Знаешь, я иногда удивляюсь, почему он еще до сих пор не вылез наружу. Уж больно он нетерпелив!
Наступил июль, и Сабрина сама начала испытывать нетерпение. Было уже двадцать первое число, а ей так хотелось поскорее увидеть своего малыша.
– Почему он не рождается? – спросила Сабрина, когда однажды вечером они с Джоном прогуливались по саду вокруг дома Терстонов. – Он опаздывает уже на шесть дней!
– Может быть, это девочка, а леди всегда опаздывают. – Он погладил руку жены.
Этим вечером Сабрина ходила медленнее обычного, а когда поднялась по лестнице в спальню, долго не могла отдышаться. С каждым днем она становилась все толще, и это начинало его беспокоить.
– А вдруг ребенок будет слишком большим? – втайне от жены допытывался он у врача.
– Тогда мы поможем ему выйти наружу. В наши дни это просто.
Джон опасался кесарева сечения, надеясь, что обойдется без этого, но живот жены выглядел таким большим, а сама она такой маленькой... У нее были неширокие бедра и узкий таз, и Джона невольно охватывал ужас при мысли о том, как ребенок будет прорываться наружу. Как тяжело проходили роды Матильды тридцать два года назад, а ведь она была крупной и здоровой деревенской девушкой! Сабрина выглядела намного более хрупкой, да и он уже был в возрасте. Ему исполнилось пятьдесят четыре, он безумно любил жену и беспокоился буквально обо всем.
– А может, ты хочешь пить?
Он видел, как она мучается бессонницей, читая какую-то книгу по ночам. Стояла жара, и звезды просто ослепляли блеском. Обычно в такие часы уже опускался туман. Взглянув на мужа, Сабрина слабо улыбнулась и вздохнула:
– Я так устала, любимый. – Она погладила свой огромный живот. Господи, какая у нее была стройная талия!
Он тоже бережно коснулся живота жены и в тот же момент ощутил сильный толчок.
– По крайней мере сегодня он в хорошей форме.
– Это единственное, что меня утешает. У меня болят спина и ноги. Я не могу сидеть, не могу лежать, не могу дышать.
Джон вспоминал все, что когда-либо слышал по этому поводу, но она действительно выглядела ужасно. Прежде чем погасить свет, он осторожно погладил ее по спине. Джон знал, что большинство мужчин предпочитает спать врозь со своими беременными женами, но он не любил оставлять Сабрину одну, хотя она и уверяла, что не обидится, если он ляжет отдельно.
– Думаешь, люди были бы шокированы, увидев нас? – Они лежали вместе, Джон обнимал жену, а Сабрина устроилась поудобнее, положив голову ему на грудь.
– Ну и пусть... Я счастлив, а ты?
– Я тоже.
Она улыбалась в темноте, смотря на звезды и наслаждаясь прекрасной летней ночью. Наступило двадцать седьмое июля 1914 года. Едва Сабрина, неуклюже пристроившись к Джону, начала засыпать, как тут же почувствовала сильный и резкий толчок, а затем мучительный приступ боли. Открыв глаза, она посмотрела на спящего мужа и тесно прижалась к нему. Ее спина болела сильнее, чем прежде, и она попыталась лечь поудобнее, как вдруг почувствовала, что приступ повторяется. Целый час она ощущала болезненные судороги, а когда наконец присела на постели, чтобы хоть немного отдышаться, из нее хлынул поток и все белье моментально промокло. Она чувствовала себя неловко, когда проснулся Джон и включил свет. Глядя на нее сонными глазами, он спросил:
