прерывистым, и он засомневался: а дышит ли она вообще? Терстон обернулся к врачу и сразу понял, в чем дело. Ребенка наконец удалось извлечь, и теперь он лежал мертвый между ее ног, а сама Мэри-Эллен истекала кровью. Видеть это было невыносимо больно. Врач молча перевязал пуповину, завернул младенца в чистую простыню и попытался остановить кровотечение. Глядя на своего мертвого первенца, Иеремия на мгновение ощутил приступ отчаяния, однако его мысли тут же перенеслись к его матери. Мэри-Эллен умирала у него на руках, а он был бессилен спасти ее. Доктор сделал еще несколько попыток остановить кровотечение, а потом укрыл Мэри-Эллен одеялами, подошел к изголовью кровати и похлопал Иеремию по плечу.
– Жаль ребенка...
– Мне тоже, – хрипло ответил Терстон.
Слишком много увидел он этой и прошлой ночью, а теперь опасался и за жизнь Мэри-Эллен.
– С ней все будет в порядке? – Он умоляюще смотрел на врача, но тот только пожал плечами.
– Я сделал все, что в моих силах. Я останусь с ней, но не могу ничего обещать.
Иеремия кивнул и остался дежурить возле ее постели. Прошло немало времени, прежде чем она пошевелилась, тихонько застонала и повернула голову из стороны в сторону, но так и не открыла глаза до самого утра.
– Мэри-Эллен... – нежно прошептал он. – Мэри-Эллен...
Она недоумевающе повернулась к нему.
– Так ты здесь? Я думала, это сон... – И тут Иеремия прочитал в ее глазах вопрос, которого боялся больше всего. – Иеремия, что с ребенком?.. – Инстинктивно поняв, что случилось, она отвернулась к стене.
По ее щекам текли слезы. Иеремия взял ее за руку и стал гладить по голове.
– Мы спасли тебя, Мэри-Эллен... – вытирая глаза, промолвил Иеремия.
Он очень боялся, что она умрет. Он хотел сказать, что ему очень жаль ребенка, однако не смог произнести больше ни слова.
– Кто это был? – Она скосила на него глаза и увидела, что Иеремия плачет.
– Мальчик.
Мэри-Эллен кивнула и закрыла глаза, снова погрузившись в сон, а когда проснулась, врач удовлетворенно кивнул и заявил, что ненадолго оставит ее, а днем придет снова. В прихожей он сказал Иеремии, что кровотечение прекратилось и что она скорее всего выкарабкается. Во всяком случае, ему так кажется.
– Она боец. Только я давно предупреждал, чтобы она больше не пыталась рожать. Она сделала глупость. – Врач пожал плечами. – Наверное, это получилось случайно. – Потом он взглянул на Иеремию. – Я пришлю жену присмотреть за ней, если вам нужно ехать домой. – Врач не проявлял любопытства, просто слышал на виноградниках, что у Терстона в Сент-Элене есть молодая женщина.
– Спасибо, буду вам очень признателен. Прошлую ночь я тоже не спал. У нас затопило шахту.
Старый доктор кивнул. Он уважал этого человека. Иеремия очень помог ему выдержать долгую ночь у постели Мэри-Эллен. Он протянул Терстону руку.
– Жаль, что так получилось с ребенком.
Иеремия наклонил голову.
– Слава Богу, что вы спасли ее.
Врач улыбнулся, тронутый его признательностью.
– Жена скоро придет.
Когда он исчез, Иеремия обернулся к Мэри-Эллен:
– Я приду завтра. А ты пока отдыхай и делай все, что скажет врач. – Неожиданно ему в голову пришла другая мысль. – Я пришлю Ханну. Она останется с тобой столько, сколько потребуется.
Мэри-Эллен слабо улыбнулась и сжала его большую теплую руку.
– Спасибо, что ты был здесь, Иеремия... Я бы умерла без тебя.
Она едва не умерла и с ним, но он не стал говорить об этом.
– А теперь будь умницей.
Услышав эти слова, Мэри-Эллен закрыла глаза и уснула, прежде чем Иеремия вышел из комнаты. Когда он вновь скакал в Сент-Элену верхом на Большом Джо, ему казалось, что все его тело ноет от усталости. Спешившись перед домом, он почувствовал себя так, словно его избили и швырнули в канаву. Навстречу вышла Ханна. Старухе не терпелось узнать обо всем, пока не появилась Камилла, и она вопросительно посмотрела на Иеремию. По той же причине он быстро проговорил хриплым и тихим голосом:
– С Мэри-Эллен все в порядке, но ребенок родился мертвым. – А потом с тяжелым вздохом добавил: – Она едва не умерла. Я сказал ей, что ты приедешь сегодня и останешься, сколько понадобится. – Иеремия вдруг спохватился, не слишком ли он поторопился дать такое обещание, однако старуха кивнула:
– Молодец! Я только соберу вещи. – Она еще раз пытливо посмотрела на Иеремию. – Как она?
Терстон покачал головой. Казалось, весь кошмар прошедшей ночи еще стоял перед глазами.
– Это было ужасно, Ханна. Я не видел ничего страшнее. Не понимаю, почему женщины так хотят иметь детей. – То, что произошло на его глазах, произвело на него неизгладимое впечатление.
Он до сих пор не мог взять в толк, как ему удалось это пережить.
