— Опять голову схватило? — спросил Колотун.
— Теперь уже не так сильно, — ответил Бурдюк.
— Меня больше беспокоит твоя нога, — признался лекарь. — Я должен с ней немного повозиться, а для этого нужно, чтобы ты сидел тихо и никуда не лез.
— Как только появится время, — усмехаясь, сказал уже не сержант, но еще и не помощник Дуджека.
— Такими вещами не шутят, — вздохнул Колотун.
— Они подходят! — послышался за спиной голос Ежа.
Колотун помог Бурдюку встать.
— А ведь могло быть и хуже. Правда, сержант? — прошептал лекарь.
Бурдюк оглянулся на озеро.
— Трое. Не такие уж серьезные потери.
Колотун болезненно поморщился, но промолчал.
— Пошли, — рявкнул Бурдюк. — Капитан Паран не терпит проволочек. Может, моранты привезли с собой добрые вести. Мало ли, перемены какие…
Быстрый Бен, все еще остававшийся на берегу, смотрел, как лекарь ведет Бурдюка вверх по склону.
«Пора?» — мысленно спрашивал он себя.
С их ремеслом особо не отдохнешь, а не то можно загреметь и на вечный отдых. Лучше всего, когда нужные замыслы скрыты внутри других замыслов, и уж если устраивать отвлекающий маневр — то по всем правилам. Правда, действуя одной рукой, трудно все время прятать другую в кармане.
Магу стало грустно. Нет, еще не пора. Нужно дать старику возможность передохнуть. Он медленно двинулся вслед за товарищами. Назад не оглядываются. Дурная примета.
— Когда Бурдюк узнает, он ведь зверем выть будет, — прошептал Быстрый Бен.
Капитан Паран слышал голоса на берегу, но пока не мог заставить себя уйти отсюда. Еще немного. Похоже, недавнее общение с Властителями обострило его восприимчивость. А может — причиной тому отатаральский меч, висящий у него на боку. Но Паран чувствовал ее… теперь уже девочку-подростка… такую же невысокую и полную, какой она была. Он чувствовал ее улыбающиеся глаза под тяжелыми веками. Они сонливо глядели на утреннее небо, но он знал, насколько обманчива эта сонливость.
«Я приду к тебе, — пообещал он ей. — Когда с паннионским пророком и его проклятой священной войной будет покончено, я обязательно приду к тебе, Дырявый Парус».
«Я знаю».
Паран оторопел. Голос, который он слышал внутри, не был его голосом. Или был? Паран замер, ожидая услышать его снова.
«Дырявый Парус!» — мысленно позвал он.
Ответа не было.
«Какой же я глупец! — мысленно отчитал себя капитан. — Подумать, что эта девочка помнит меня и ее душа испытывает ко мне те же чувства, какие испытывала в прежней жизни… до чего же это глупо!»
Невысокий каменный курган и погребенное под ним тело — это все, что осталось от адъюнктессы Лорны. Паран встал, отряхивая с одежды веточки и рыжую хвою.
«Посмотри на меня. Когда-то я был орудием адъюнктессы, теперь я солдат. Наконец-то солдат».
Улыбаясь этой мысли, Паран пошел догонять свой взвод.
«Тогда я буду ждать возвращения солдата».
Паран остановился.
— На этот раз мне точно не почудилось, — прошептал он.
Торговое судно, направлявшееся в Дхавран, плыло вдоль южного берега Лазурного озера. Облокотившись на балюстраду палубы, Калам смотрел вдаль. Туда, где на горизонте тянулась цепь остроконечных гор с заснеженными вершинами. Рядом с ним стоял другой пассажир, неприметный и молчаливый.
Снизу долетали голоса Крокуса и Апсалары. Оба возбужденно тараторили. Калам понимал, к чему идет дело, и улыбался краешком рта. Давно, очень давно он не слышал таких по-детски невинных голосов.
Вскоре на палубу выскочил Крокус. Его плечо оседлала дядина крылатая обезьянка, которая недовольно верещала и царапала парню затылок.
— Колль мне говорил, что Анта — такой же большой город, как Даруджистан. Это правда?
Калам пожал плечами.
— Наверное. Только Даруджистан намного красивее. Да и вряд ли мы попадем в Анту. Итко Кан — это юг, а имперская столица — на северо-востоке, на берегу Картольского залива. А ты уже заскучал по Даруджистану?
Крокус помрачнел и вперился глазами в озерные волны.
— Так. По нескольким людям, которые там остались, — сказал он.
— Понимаю, — усмехнулся ассасин. — Погляди на нашего Скрипача. Он как в воду опущенный.
— Апсалара до сих пор не может поверить, что ты решился ехать с нами ради нее. Насколько она помнит, в вашем взводе ее едва терпели.
— Той, кого мы едва терпели, больше нет. Есть девчонка из рыбачьей деревушки, которую занесло далеко от дома. Вот мы и помогаем ей вернуться домой.
— Она больше чем девчонка из рыбачьей деревушки, — возразил Крокус.
Он рассеянно вертел в пальцах монету опоннов.
— Ты прав, парень, — взглянув на Крокуса, отрешенно пробормотал Калам.
Крокус понял его слова по-своему и благодарно кивнул. Он разжал ладонь. С монеты на него глядело надменное лицо Шутихи.
— Калам, ты веришь в удачу? — спросил он ассасина.
— Нет, — хмуро ответил Калам. Крокус беспечно улыбнулся.
— Вот и я не верю.
Размахнувшись, Крокус швырнул монету за борт. Волчком, как пускают плоские камешки. Монета подпрыгнула всего один раз и скрылась в волнах.
Стоявший неподалеку Круголом удовлетворенно кивнул. Эта новость обрадует Угря, не говоря уже о громадном облегчении, которое она ему принесет. Затем Круголом вновь повернулся лицом к западу. Какой же будет эта новая его жизнь, где больше не надо таиться от всех?
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Армия Дуджека Однорукого
«Сжигатели мостов»
