Глаза женщины открылись. Появление офицера отнюдь не заставило ее вскочить, назвать свое имя и отсалютовать.
— Допустим, забыли, — зевнула женщина и опять закрыла глаза. — А вы ищете кого или как?
— Я, капрал, ищу солдат из Девятого взвода.
— Зачем? Они что, опять куда-то вляпались?
Паран улыбнулся, вспомнив разговор с Туком-младшим.
— А вы, капрал, будете из рядовых «сжигателей мостов»?
— Все рядовые уже мертвы.
— А кто у вас командир? — спросил Паран.
— Неуемный, но его здесь нет.
— Это я вижу, — со вздохом ответил капитан. — Тогда где он, ваш Неуемный?
— Ищите его в питейном заведении Кнобба. Здесь недалеко: на этой же улице, чуть подальше пройти. В последний раз я его видела, когда он продул Ежу свою рубаху. Неуемный у нас картежник, только невезучий.
Капрал открыла рот и принялась ковыряться в зубах.
— Неужели у вас командир играет в карты со своими подчиненными? — удивился Паран.
— Неуемный — сержант, — пояснила женщина. — Капитана нашего убили. И потом, Еж не из нашего взвода.
— И откуда же он?
Женщина ухмыльнулась и проглотила то, что сумела выковырять между зубами.
— Из Девятого.
— А как ваше имя, капрал?
— Тряпичница. А ваше?
— Капитан Паран.
Тряпичница встрепенулась и села на койке, поедая глазами Парана.
— Так вы новый капитан? Говорили нам: на войне не бывал и меч обнажал только на парадах.
— Почти, — улыбнулся Паран.
— Вы хоть понимаете, в какую дыру попали? Ничего вам тут не светит.
— Пояснее можно? — попросил он.
Тряпичница расплылась в улыбке.
— Вот что я вам скажу, — начала она, прислонившись к стене и снова закрыв глаза. — Первая кровь, какую увидите на своих руках, будет ваша, капитан Паран. Возвращайтесь-ка лучше на свой Квон Тали. Там куда спокойнее. Возвращайтесь. Должен же кто-то лизать пятки императрице.
— Пятки у нее и так достаточно чистые.
Паран не знал, как поступить. Какая-то часть его личности требовала выхватить меч и разрубить Тряпичницу пополам. Другая часть была готова истерично расхохотаться. Вторая часть оказалась сильнее.
Позади хлопнула дверь. Послышались чьи-то тяжелые шаги, заставившие жалобно заскрипеть рассохшиеся половицы. Паран обернулся. Краснолицый сержант с длиннющими усами, не обращая ни малейшего внимания на офицера, шел прямо к койке Тряпичницы. Чувствовалось, он вне себя от гнева.
— Чертова ты баба, Тряпичница! Почему не сказала мне, что у Ежа сегодня непруха? Это кривоногое дерьмо обчистило меня!
— Если у Ежа непруха, то что тогда у тебя? — усмехнулась Тряпичница. — Между прочим, ты меня и не спрашивал. Кстати, Неуемный, познакомься: капитан Паран. Прислан командовать Девятым взводом.
Сержант резко обернулся и уставился на капитана.
— Клобук меня накрой! — пробормотал он, вновь поворачиваясь к Тряпичнице.
— Сержант, я ищу Бурдюка. Не подскажете, где он? — негромко спросил Паран.
Что-то в тоне, каким был задан вопрос, заставило Неуемного насторожиться. Он разинул рот, однако под пристальным капитанским взглядом тут же закрыл.
— Помню, прибегал мальчишка. Сказал Бурдюку, что ему нужно куда-то пойти. Бурдюк и пошел. Но у Кнобба есть его люди.
— Спасибо за сведения, сержант.
Повернувшись, Паран ушел.
Неуемный с шумом выдохнул весь воздух, какой у него был в легких, и взглянул на Тряпичницу.
— Два дня от силы, — сказала она. — Потом кто-нибудь его обязательно прикончит. Старина Истукан уже поспорил на двадцать монет.
Неуемный нахмурился.
— Сдается мне, что с этим капитаном не все так просто.
Паран вошел в питейное заведение Кнобба и остановился на пороге. Зал был набит солдатами; их голоса сливались в сплошной гул. Тех, у кого на форме пламенела эмблема «сжигателей мостов», можно было пересчитать по пальцам. Все остальные были из Второй армии.
В углу, под лестницей и узким проходом, который вел на второй этаж (питейное заведение одновременно являлось и постоялым двором), стоял громадный стол. За ним сидело не менее десятка солдат и играло в карты. Спиной к залу восседал широкоплечий черноволосый человек. Его волосы были заплетены в косичку и украшены многочисленными талисманами и амулетами. Он вел себя на удивление терпеливо. Даже сквозь гул голосов Паран слышал его монотонный голос, подсчитывающий выигрыш. Остальные игроки сыпали проклятиями, на которые черноволосый не обращал никакого внимания.
— Баргаст, — пробормотал Паран, разговаривая сам с собой. — У «сжигателей мостов» он один. Значит, Девятый взвод.
Капитан глотнул воздуха и направился к столу. Пока он туда добирался, его щеголеватый плащ успели забрызгать кислым элем и дешевым горьковатым вином. От духоты на лбу Парана выступил пот. Баргаст закончил тасовать карты и положил колоду на середину стола. Его голая рука была густо покрыта синеватыми узорами татуировки, спирали которых кое-где перечеркивали белые шрамы.
— Вы из Девятого будете? — громко спросил Паран. Человек, сидевший напротив баргаста, вскинул голову. Его обветренное лицо по цвету почти совпадало с кожаной фуражкой, нахлобученной на голову. Оглядев капитана, он вернулся к картам.
— Капитан Паран? — спросил он, даже не соизволив встать.
— Да. А ваше имя?
— Еж.
Еж кивнул на рослого воина, сидевшего справа от него.
— Это Колотун, наш взводный лекарь. Нашего баргаста кличут Ходунком, но он вовсе не любит ходить.
Еж сделал небрежный кивок влево.
— Остальные не стоят вашего внимания. Они из Второй армии и вдобавок никудышные игроки. Присаживайтесь, капитан. Бурдюк и другие наши отлучились ненадолго, но скоро должны вернуться.
Паран разыскал свободный стул и втиснулся между Колотуном и Ходунком.
— Эй, Ходунок, мы будем играть или как? — рявкнул Еж.
Паран повернулся к Колотуну.
— Скажите, лекарь, сколько в среднем живет офицер, попавший к «сжигателям мостов»?
Еж хмыкнул, потом спросил:
— До того, как нас обгадило Дитя Луны, или после?
Густые брови Колотуна чуть приподнялись.
— Может, пару кампаний. Это зависит от целой кучи разных разностей. Большие яйца не гарантируют долгожительство, но тем не менее помогают. А еще очень полезно забыть все, чему вас учили в разных офицерских школах, и прыгнуть к своему сержанту на коленки, как пай-мальчик. Кто внимательно слушает своего сержанта, живет дольше.
Еж ударил кулаком по столу.
