искусства и которые она носила. Драгоценности были прелестны, но не все.
— После того как уедет Филипп, мы поедем в Париж и продадим их, обещаю, — огорченно сказал Вильям.
— Подумают, что мы ограбили банк в Монте-Карло.
— Очень похоже, — усмехнулся он. — Не так ли?
Но, собравшись осенью снова ехать в Париж, они вдруг обнаружили, что драгоценностей слишком много, чтобы все их взять с собой. Они отобрали несколько экземпляров, остальное оставили в замке. Сара скучала после отъезда Филиппа. Однажды, когда они на два дня приехали в Париж, Вильям объявил, что он принял решение.
— Какое? — Она разглядывала вместе с ним новые модели в салоне Шанель, когда он сказал это.
— Проблема с драгоценностями. Мы откроем свой магазин и будем продавать их.
— Ты сошел с ума? — Она удивленно посмотрела на него. — Что мы будем делать с магазином? Замок в двух часах езды от Парижа.
— Мы поручим это Эмануэль. Теперь, когда Филипп уехал, ей нечего делать. К тому же она стала слишком модной, чтобы заниматься домашним хозяйством. — Эмануэль покупала одежду у Джина Пата и мадам Крое и выглядела очень элегантно.
— Ты серьезно? — Саре никогда не приходила в голову эта мысль, и она не могла сразу решить, нравится ей его предложение или нет. Но потом она забеспокоилась: — Ты не думаешь, что твоей матери эта затея может показаться вульгарной?
— Иметь собственный магазин? Да, вульгарно. — Он за смеялся. — Но так интересно. Почему бы и нет? Это такое увлекательное занятие. Думаю, ей это понравится. — Герцогине исполнилось девяносто лет, но с годами она стала снисходительнее к условностям света. И она была в восторге от того, что Филипп будет проводить у нее каникулы и выходные. — Кто знает, быть может, однажды мы сможем называться поставщиками двора Его Королевского Высочества. Для этого мы должны продать что-нибудь королеве. Думаю, Уоллес будет сходить с ума и захочет получить скидку. — Это была безумная идея, но они обсуждали ее по дороге в замок, и Сара должна была признаться, что она ей все больше нравилась.
— Как мы назовем наш магазин? — взволнованно спросила она, когда они вечером лежали в постели.
— Конечно, «Вайтфилд». — Он гордо посмотрел на нее. — Как еще ты хотела бы назвать его, моя дорогая?
— Прости. — Она перевернулась и поцеловала его. — Мне следовало догадаться.
— Тебе, конечно, следовало бы догадаться.
Это напоминало рождение ребенка. Новый проект был великолепен. Они сформулировали и записали все свои идеи, составили опись всех драгоценностей и оценили их у Ван Клифа, который был потрясен их коллекцией. Они переговорили с адвокатом, а перед Рождеством вернулись в Париж и арендовали маленький, но элегантный магазин в предместье Сен-Оноре, договорились с архитекторами и рабочими и даже нашли квартиру для Эмануэль. Та была вне себя от волнения.
— Неужели мы сошли с ума? — спросила его Сара, когда в сочельник они лежали в постели в отеле «Ритц».
— Нет, моя дорогая. Мы помогли многим, а теперь немного развлечемся, продавая эти вещи. Здесь нет ничего плохого. И кто знает, может быть, наша затея окажется успешной.
Они рассказали обо всем Филиппу и матери Вильяма, когда приехали в Вайтфилд, чтобы провести там Рождество. Старой герцогине их идея понравилась, и она обещала первой купить у них какое-нибудь украшение, когда они откроют магазин. А Филипп заявил, что когда-нибудь он откроет филиал в Лондоне.
— А ты не хотел бы управлять нашим магазином в Париже? — поинтересовалась Сара, удивленная такой реакцией. Для ребенка, который вырос за границей и был англичанином только наполовину, он был в удивительной степени британцем.
— Я не хочу жить во Франции, — заявил он. — Я хочу жить в Вайтфилде.
— В самом деле? — удивился Вильям. — Рад это слышать. — Он не мог себе представить, что когда- нибудь снова поселится в Вайтфилде. И подобно своему кузену герцогу Виндзорскому, он был счастливее во Франции, так же как и Сара.
— Вы должны рассказать мне все об открытии магазина. — Вдовствующая герцогиня заставила их дать обещание, когда они уезжали. — Когда оно состоится?
— В июне, — робко сказала Сара, с волнением глядя на Вильяма.
Сара окунулась в это дело со всей ее энергией, и через полгода магазин мог принять первых покупателей.
Глава 18
Открытие магазина имело огромный успех. Отделку интерьера поручили американцу Элею Вольфу, который в это время жил в Париже. Весь магазин был обит бледно-серым бархатом и выглядел словно шкатулка с драгоценностями. Вильям привез из Вайтфилда несколько небольших картин Дега и замечательные эскизы Ренуара. Но внимание посетителей прежде всего привлекали драгоценности. У каждого украшения были свои достоинства, у сказочного бриллиантового ожерелья или крупного жемчуга, удивительных серег с бриллиантами или рубинового ожерелья, которое принадлежало когда-то царице. На всех драгоценностях можно было хорошо рассмотреть клеймо ювелира, даже на тиаре, украшенной бирюзой. Здесь были выставлены произведения Бушерона, Шаме, Ван Клифа, Картье и Тиффани из Нью- Йорка, Фаберже и Астрея. Они поразили воображение парижан. В прессе появилось немного сдержанное сообщение о том, что герцогиня Вайтфилд открыла магазин, названный «Вайтфилд», в предместье Сен- Оноре, где предлагаются уникальные драгоценности для экстраординарных женщин.
Герцогиня Виндзорская приехала на открытие, так же как и большинство ее друзей, и вдруг оказалось, что там собрался весь Париж, все высшее общество и даже несколько любопытных знакомых из Лондона. Вечером был устроен прием, во время которого продали четыре украшения: прелестный браслет работы Фаберже, с жемчугом и бриллиантами и маленькими птичками из голубой эмали, жемчужное ожерелье, одно из первых украшений, купленных Эмануэль, изумрудный гарнитур, а также кольцо с огромным рубином, сделанное Ван Клифом для махараджи.
Сара стояла, с изумлением глядя на все это, не в состоянии поверить в то, что это не сон. Вильям тоже с удовлетворением смотрел на происходящее. Он гордился ею и был доволен тем, что они сделали. Они покупали драгоценности от доброго сердца, желая помочь людям. И вдруг это превратилось в превосходный бизнес.
— Ты хорошо поработала, моя любимая, — похвалил он Сару, в то время как официанты разливали по бокалам шампанское.
— Я просто не могу поверить в это! А ты? — Она снова казалась девочкой, такая она была оживленная. А Эмануэль, прогуливась среди сливок общества в роскошном черном платье, выглядела как солидная дама.
— Конечно, могу. У тебя исключительный вкус, а украшения очень красивы, — спокойно ответил он, отпивая глоток шампанского.
— Мы имеем большой успех, не так ли? — усмехнулась она.
— Нет, моя дорогая, это ты имеешь большой успех. Ты для меня дороже всего в жизни, — прошептал он. Годы в плену научили его еще больше дорожить своей женой, ребенком, свободой. Его здоровье было надломлено. Но Сара хорошо за ним ухаживала, и силы постепенно возвращались к нему, он казался таким же жизнелюбивым, каким был до войны, но порой выглядел усталым и измученным, и она знала, что у него болят ноги. Раны со временем зажили, однако вред, нанесенный его организму, невозможно было исправить. Но по крайней мере он остался жив, и они были вместе. А теперь у них замечательное дело, и Сара с головой окунулась в новое занятие.
— Ты веришь, что это наяву? — прошептала она Эмануэль спустя несколько минут.
Эмануэль держалась с достоинством, показывая красивому мужчине очень дорогое колье с сапфирами.
— Я думаю, — Эмануэль загадочно улыбнулась своей хозяйке, — нам это доставит большое удовольствие.
