сама верховная жрица займется Джекаралом.
Серрат кивнула.
– Благодарю тебя, господин, – она развернулась и жестом подозвала других.
– Теперь, – начал Рейк громко, обращаясь ко всем оставшимся магам-убийцам, – еще одно. Вы прекрасно поработали, выше похвал. Вам необходим отдых. У вас есть трое суток для отдыха и всего, что вы сочтете нужным.
Серрат поклонилась.
– Мы будем в трауре, господин.
– В трауре?
– Дашила убила отравленная стрела. Яд был произведен алхимиком, господин, знающим. Это был Паральт.
– Я понял.
– Ты вернешься с нами?
– Нет.
Лейтенант поклонилась еще раз. Потом восемь Тисте Анди разом подняли руки, как один человек, и исчезли.
Рейк еще раз поглядел, как дымящаяся куча продолжает проедать крышу, потом шагнул во тьму. Снизу раздался мощный треск. Аномандер Рейк поднял глаза к небесам и печально вздохнул.
Сержант Вискиджак покачался на задних ножках стула, потом привалился к стене вместе с ним. Маленькая душная комнатка пропахла сыростью и мочой. Слева от него стояли две односпальные кровати с тощими соломенными тюфяками на них. Еще три расшатанных стула стояли у длинного стола в центре комнаты. Над столом висела масляная лампа, ее свет падал на лица Скрипача, Ежа и Маллета, играющих в карты.
Они завершили свою работу с наступлением сумерек, как и планировали, у Зала Величия. До союза с Морантами малазанские саперы занимались только прокладкой туннелей и взрывами городских ворот. Алхимическая наука Морантов предоставила Малазанской империи на выбор множество различных взрывчатых веществ, многие из которых детонировали, соприкасаясь с воздухом. Их использовали вместе с медленно разъедающими поверхность кислотами и закладывали в кирпичи из необожженной глины. Подготовка взрывов стала настоящим искусством, необходимо было рассчитывать толщину глиняного кирпича и скорость действия кислоты – те, кто ошибался в расчетах, ошибались один раз.
По мнению Вискиджака, солдаты Еж и Скрипач были никуда не годные. Он и не вспомнил бы, когда они в последний раз вынимали из ножен оружие. Даже привитая за годы службы в полевых условиях дисциплина и та расшаталась. Но как саперы они не имели себе равных.
Вискиджак изучал сидящих за столом из-под полуприкрытых век. Прошло, наверное, уже несколько минут с тех пор, когда кто-нибудь из них двигался или говорил что-нибудь. «Очередная игра Скрипача, решил он, этот человек постоянно изобретал все новые забавы с новыми же правилами». Несмотря на постоянно возникающие споры, желающих поиграть со Скрипачом не убывало.
– Чего не сделаешь от скуки, – сказал он сам себе. Но нет, это было гораздо больше, чем просто скука. Способ скоротать тревожное ожидание, особенно, когда ждешь друзей. Быстрому Бену предстояло пройти через один переулок, о котором все они знали. Вот что их сильно беспокоило.
Вискиджак скосился на кровать, где лежали его доспехи и длинный меч. На кольчуге виднелись пятна ржавчины, похожие на кровь. Часть ремней была оторвана. Все его кости и мышцы помнили, где были потеряны эти ремни: каждое утро все рубцы, все следы от стрел приветствовали его, как старые друзья. Его меч в кожаных ножнах без всяких изысков и с простой рукоятью покоился на кровати, пояс и крепящие меч ремни свешивались вниз.
Оружие досталось ему после первой битвы, в которой он участвовал, он нашел его посреди поля битвы. У него тогда были только башмаки, испачканные мелом каменоломен его отца, и убеждение, что мир расстелется у ног того, кто действует именем империи. Меч достался ему новеньким и сияющим, ни пятнышка, ни зарубки не было на его лезвии. Он принял его как личный штандарт.
Взгляд Вискиджака расфокусировался. Мысль его вернулась к серым грязным дорожкам его молодости, по которым он бродил, ослепший и потерянный от непонятной тоски.
Дверь распахнулась, впустив в комнату дымный воздух. Вошел Троттс. Угольно-черные глаза баргаста уставились на сержанта.
Вискиджак быстро поднялся. Он подошел к кровати и взял меч. Сидящие за столом остались неподвижны в своей странной карточной игре, они лишь слегка изменили ей, заерзав на стульях. Вискиджак пошел к двери вслед за Троттсом, прикрыл ее и стал глядеть в оставленную щель. На другой стороне улицы, в основании переулка, виднелись два человека. Тот, что был больше, нависал над другим. Вискиджак шумно выдохнул сквозь зубы.
– Маллет, – позвал он через плечо.
За столом лекарь строго посмотрел на двух других диверсантов, потом аккуратно сложил свои карты.
Двое из переулка перешли через улицу. Вискиджак потянулся за мечом.
– В чем дело? – спросил Маллет, перестилая одеяла на одной из кроватей.
– Калам, – ответил сержант. Двое подошли к двери, сержант широко распахнул ее, они вошли, и он захлопнул дверь. Сержант кивнул Троттсу, тот направился к занавешенному окну, отогнул угол занавеси и стал вглядываться в темноту.
Калам был бледен и почти висел на Быстром Бене. Его темно-серая рубаха была пропитана кровью. Маллет кинулся помогать магу, вместе они уложили Калама на кровать. Как только Калам был положен, лекарь кивнул Бену, чтобы тот отодвинулся, и принялся разрезать рубаху.
Быстрый Бен приветствовал кивком Вискиджака и уселся на стул, где прежде сидел Маллет.
