ржавчиной. «Это все? – поинтересовался он. – Может, его свойства иссякли? – пожав плечами он начал втирать его в кожу, начав с лица. – Какие изменения? – пробормотал он. – Я не ощущаю никаких изменений!»
Остатки порошка он втер в тело под одеждой, – насколько сумел дотянуться. Сумка внутри была в пятнах. Он вывернул ее, потом привязал к поясу. «Теперь, – скривился он в усмешке, – продолжим охоту». Где-то, как полагал убийца, рядом был человек, не сводящий взгляда с Трясучки. «Я найду тебя, Оцелот, – прошептал он, глядя на колокольню. – С магией или без нее, ты меня не услышишь, ты даже дыхания моего не почувствуешь, пока уже не будет поздно. Клянусь».
Он начал подниматься.
Восемнадцатая глава
Синий сияющий город
Задернут покровом,
Что держит стальная рука
Восьмирукого дива.
Хранит Паральт для других
Свой ядовитый клинок.
Жужжит его прялка,
Что вьет чародейство,
Каждый ее оборот
Означает еще одну смерть.
Держит стальная рука
Покров над сияющим градом,
Правит жизнью и смертью она
И хранит равновесие Сил…
Сержант Вискиджак подошел к кровати.
– Ты уверен, что готов к такому? – спросил он Калама.
Убийца, опираясь спиной на стену, точил свои длинные ножи. Он посмотрел на него снизу вверх.
– А разве есть выбор? – бросил он, возвращаясь к прерванному занятию.
Лицо Вискиджака осунулось, сказывалось недосыпание. Он обвел взглядом небольшую комнату, в углу которой сидел на корточках Быстрый Бен. Он держал в руках обрывок простыни, глаза его были закрыты.
Скрипач и Еж разложили на столе части огромного арбалета. Они сидели и внимательно осматривали и чистили все детали оружия. Они ожидали скорого сражения.
Вискиджак разделял их уверенность. С каждым часом охотники приближались. Среди них были Тисте Анди, которых они боялись больше всего. Отряд у сержанта был хорошим, но все же недостаточно хорошим.
У окна, привалившись к стене, сидел Троттс, скрестив свои покрытые узорами руки на груди. Напротив него сидел Маллет, он спал, и его храп разносился по всей комнате.
Сержант вновь обернулся к Каламу.
– Вероятность невелика, да?
Убийца кивнул.
– Им нет резона высовываться. Они и так засветились в последний раз, – пожал он плечами. – Я снова попробую пойти в корчму. Если кто-нибудь вдруг пометит меня, тогда Гильдия придет. Если я успею сказать хоть слово, прежде чем они меня убьют, тогда появляется шанс. Вероятность невелика…
– …но пойти придется, – завершил фразу Вискиджак. – Все решится завтра. Если мы просчитались, – он посмотрел в сторону Ежа и Скрипача, они тоже смотрели на него, – придется взрывать. Будут разрушения, это их взбудоражит.
Двое саперов ухмылками выразили свое одобрение.
Громкий вздох разочарования, который издал Быстрый Бен, заставил всех вздрогнуть. Глаза мага были широко раскрыты. Он резко сбросил на пол кусок ткани.
– Плохо дело, сержант, – произнес он. – Горечи нигде нет.
Калам выругался и задвинул свои ножи в ножны.
– И что это означает? – спросил мага Вискиджак.
– Скорее всего, – пояснил Быстрый Бен, – она мертва, – он жестом указал на материю. – Когда у меня есть вот это, у Веревки нет возможности спрятаться. Нет до тех пор, пока у него в распоряжении Горечь.
– Может, после того, что ты ему сказал, – предположил Скрипач, – он бросил свои карты и вышел из игры?
Быстрый Бен поморщился.
– Веревка нас не боится, Скрипач. Спустись с небес. Если что, он от нас и мокрого места не оставит.
