Металл был старый, в пятнах и царапинах вокруг лиц. Монета была неожиданно тяжелой, хотя, он решил, ее единственная ценность состоит в ее уникальности. Он видел монеты разных земель – Каллоуза, Генабакиса, Амат Эля, один раз Сегуле, – но ни разу ничего похожего на эту.
Откуда она взялась? Он смахнул ее откуда-нибудь одеждой или пнул ее, проходя по крыше? Или она была среди сокровищ дочки д'Арля? Крокус пожал плечами. Как бы то ни было, ее появление своевременно.
К этому моменту он уже подошел к восточным воротам. Прямо за городской стеной начинался тракт, называемый Трясучкой, он вел к жалкому поселению Ухабы, туда вор и шел. Ворота днем отворяли, и медленно ползущая вереница повозок с овощами загромождала узкий въезд. Он увидел фургоны беглецов из Засеки. Это были те, кому удалось прорваться через ряды осаждающих город войск, пересечь равнину Рхиви, затем пройти через холмы Гадроби и наконец попасть на Трясучку. На лицах этих людей читалось отчаяние, притупленное смертельной усталостью; они глядели на город, который обещал хоть какую-то защиту, измученным взором, осознавая, что этим побегом им всего лишь удалось оттянуть гибель, но они были слишком вымотаны, чтобы что-то предпринять.
Обескураженный таким зрелищем, Крокус прошел через ворота и добрался до самого роскошного строения Ухабов, деревянной таверны. Над дверью заведения висела доска, на которой когда-то был изображен трехногий баран. По мнению вора, эта вывеска никак не перекликалась с названием таверны «Слезы Кабана». Все еще держа в руке монетку, Крокус шагнул внутрь и остановился.
Несколько рассеянных физиономий на секунду повернулись, чтобы бросить на вошедшего взгляд, а затем посетители снова уставились в свои кружки. Напротив входа, за столиком в темном углу, Крокус заметил знакомую личность, руки подняты над головой и отчаянно жестикулируют. Его губы растянулись в усмешке, и он шагнул вперед.
– …и тут Крупп практически незаметным движением смел королевскую корону и скипетр с крышки саркофага. Слишком много священников в этой гробнице, подумал Крупп, если один исчезнет, для остальных же лучше, чтобы не потревожить мертвого короля и не разбудить его дух. До того Круппу не раз приходилось сталкиваться с гневом подобных духов в глубинах преисподней Д'река, они обычно зачитывают весь список своих преступлений, совершенных при жизни, и выражают желание пожрать твою душу, тьфу! Крупп слишком ловок для духов подобного толка и их сногсшибательной болтовни…
Крокус положил руку на пухлое плечо Крупна, и к нему обернулось сияющее лицо толстяка.
– Ах! – воскликнул Крупп, взмахнув рукой в сторону своего единственного собеседника и поясняя: – Ученик появился, как всегда, хмур! Крокус, присядь, ради бога. Девушка! Еще вашего прекрасного вина, и побыстрее!
Крокус посмотрел на человека, сидевшего напротив Крупна.
– Похоже, что вы сильно заняты.
В глазах человека зажглась надежда, он вскочил.
– Нет, нет, – воскликнул он, – Пожалуйста, беседуйте.
Его глаза метнулись на Крупна, затем вернулись к Крокусу.
– Мне в любом случае пора уже было уходить, уверяю вас. Всего хорошего, Крупп. До встречи, пока, – человек покивал головой и ушел.
– Какой порывистый, – пробурчал Крупп, потянувшись к стакану, который человек оставил недопитым. – Ты только посмотри, – сказал он, обращаясь к Крокусу, – ведь он на две трети полон. Какое расточительство!
Крупп опрокинул стакан одним глотком и вздохнул.
Крокус сел.
– Этот человек твой торговый агент? – спросил он.
– Господь с тобою, нет, конечно, – помахал рукой Крупп. – Несчастный беглец из Засеки, совершенно потерянный. К счастью, он встретил Круппа, чьи удивительные способности помогли ему…
– …поскорее очутиться за дверью, – со смехом закончил Крокус.
Крупп нахмурился.
Служанка принесла глиняный кувшин с кисло пахнущим вином. Крупп по новой наполнил стаканы.
– А теперь Крупп вопрошает, что привело столь прозорливого и мудрого юношу к магистру всех бесчестных искусств? Или ты вновь на коне и пришел с огромной добычей, от которой мечтаешь избавиться? Так?
– Ну да… то есть, не совсем, – Крокус огляделся вокруг и наклонился к Круппу. – Я по поводу прошлого раза, – прошептал он, – Я знаю, ты уходил продавать те безделушки, что я принес.
Крупп в свою очередь наклонился к парню, приблизив к нему лицо.
– Сокровища д'Арля? – прошептал он, поднимая вопросительно брови.
– Ну, да! Ты их уже продал?
Крупп вытянул из рукава платок и промокнул лоб.
– Из-за всех этих слухов о войне торговцы разбежались. Так что, отвечая на твой вопрос, Крупп сказал бы скорее нет, чем…
– Прекрасно!
Крупп вздрогнул при этом восклицании и зажмурился. Когда он снова открыл их, они превратились в узкие щелочки.
– Крупп правильно понял? Юноша хочет получить обратно в свою собственность то, что могло бы принести ему значительный доход?
