появляться на палубе. Она была вязкая, как суп.
– Дыханье Худа! – прошептал Непоседа. – Мы тонем в козьем молоке.
– Да, приправленном рассолом, – добавил Геслер, закончив манипуляции костоправа над правой рукой Баудина. Истина приблизился к ним, держа на вытянутой руке мешок с перевязочным материалом.
– Нам не придется плыть слишком далеко, – произнесла Фелисин, рассматривая водную гладь за правым бортом. Подойдя к девушке, Кульп проследил за ее взглядом и увидел большой корабль, который замер в плотной воде на расстоянии около пятидесяти размахов рук. Он был снабжен двумя рядами огромных весел, которые бесцельно свисали с боков. Сзади виднелось одиночное управляющее весло, а сверху – три мачты: длинная сзади и две поменьше спереди, с которых лохмотьями свисали квадратные паруса; бизань-мачта несла на себе следы другого треугольного полотна. Несмотря на подобное снаряжение, на палубе не было и следов жизни.
Баудин с перебинтованной правой рукой, которая стала теперь вдвое больше по объему, присоединился к наблюдателям; в шаге позади стоял капрал. Одноухий громила проворчал:
– Это галера Квон, которая раньше принадлежала империи.
– Ты знаешь свои корабли, – произнес Геслер, бросив на Баудина острый взгляд.
Тот пожал плечами:
– Я работал в тюремной бригаде, заполняя углем республиканский флот в гавани Квон. Это было двадцать лет назад – Дассем использовал корабли, чтобы переправить своих солдат…
– Я знаю, – ответил Геслер, и по его тону стало понятно, откуда у капрала подобная информация.
– Такой молодой, а уже в тюремной бригаде? – удивился Непоседа, сидя на корточках среди бочек с водой. – Сколько же тебе было – десять, пятнадцать?
– Что-то около того, – ответил Баудин. – А какими ветрами меня туда занесло – не твоего ума дело, солдат.
После долгого молчания Геслер покачал головой и произнес:
– Ты закончил, Истина?
– Да, все заполнено.
– Хорошо. Пора плыть самим, пока наша леди не начала спешить на дно. Нет никакой радости в том, что мы отдадим концы вместе с этой посудиной.
– Я не считаю себя счастливцем, – произнес Непоседа, взглянув на галеру. – Ситуация повторяет те злополучные байки, которые травят в тавернах… Может быть, все это предвестники Худа, может быть, этот проклятый корабль, скажем, заражен чумой…
– А возможно, что через несколько минут единственное сухое место под ногами в округе огромного количества лиг от этого проклятого места окажется здесь, – произнес Геслер. – Просто ради интереса, подумай о той байке, которую ты поведаешь в следующий раз в очередной таверне, Непоседа. Ты обнаружишь там людей, которые мочатся в свои штаны, а затем бегут в близлежащий храм для благословения. Ты же превратишься перед ними в реальное воплощение божества.
– Что ж, может быть, у тебя просто не хватает мозгов для того, чтобы испытать чувство страха.
Капрал оскалился:
– Пришла пора нам всем принимать водные процедуры. Я слышал, что благородные дамы платят за подобное удовольствие бешеные деньги… Правильно, Фелисин?
Она не ответила.
Кульп кивнул головой, произнеся сакраментальную фразу:
– Главное счастье – просто оставаться живым.
– Чертовски прав, – ответил Геслер.
Вода оказалась холодной, скользкой и настолько плотной, что плыть в ней оказалось чудовищно трудным занятием. Рипата, оставшаяся за спиной, уже погрузилась по палубу в воду. Затем мачта склонилась еще сильнее, а через мгновение скользнула под поверхность.
По прошествии получаса путешественники добрались до галеры, фыркая и еле дыша от огромного напряжения. Истина оказался единственным человеком, способным забраться по рулевому веслу на борт. Он поднялся на полубак, и по прошествии нескольких секунд через перила была перекинута веревочная лестница. Несмотря на то что вся команда была практически полностью обессилена, они, помогая друг другу, все же поднялись на борт. Кульп посмотрел вниз на палубу корабля. На нем не было ни единой живой души, и это наводило на неприятные мысли. Свитые кольцом канаты и узлы со снастями, обернутые в тюленью кожу, лежали на палубе в огромном количестве. Рядом валялись брошенные латы, мечи и портупеи. Толстый слой тяжелой пыли обнаруживался на всем, чего касался взгляд.
Остальные путешественники присоединились к магу в недоуменном молчании.
– Кто-нибудь видел имя на корпусе? – спросил в конце концов Геслер. – Я пытался смотреть, но…
– «Силанда», – ответил Баудин. Непоседа проворчал:
– Сосок Тогга, мужик, там не было…
– Просто никому не нужно было знать об этом судне, – ответил громила. – Оно было брошено довольно давно, а прибыло сюда с течением Авалии. Силанда была единственным кораблем, которому было позволено вести торговлю с Тисте Анди.
Он был на пути к острову, когда силы императора захватили Квон. С тех пор корабль исчез.
За тирадой громилы последовало длительное молчание.
Оно было прервано мягким смехом Фелисин:
