развешанных повсюду паутинок остались на ногах, создав причудливый рисунок. Антилопа нашел это крайне красивым. «Осенняя паутина… сложнейшая ловушка. А я бездумно за один миг разрушил всю ночную работу. Наверное, пауки сейчас очень голодны…»
– Не стоит зацикливаться на приближающихся событиях, – произнес Затишье.
Антилопа улыбнулся, посмотрел на небо и спросил:
– Каков наш приказ?
– Моряки Седьмых будут во главе атаки. По флангам их будут прикрывать виканы из клана Ворона. Безрассудные Собаки сегодня превратились в тяжелую кавалерию Тогга, они будут двигаться за моряками. Затем пойдут раненые, обороняемые со всех сторон пехотой Седьмых. В самом хвосте окажутся верноподданные Хиссари и кавалерия Седьмых.
Антилопа соображал очень медленно; наконец он поморщился и обернулся лицом к капитану. Тот кивнул.
– Беженцы и стадо скота останутся позади, на этой стороне долины, однако немного южнее, в низине, которую местные карты называют Отмель. С юга ее прикрывают несколько горных хребтов. Клан Горностая останется на защите. По-моему, весьма продуманное решение – этот клан находится в весьма плачевном виде с момента переправы Секалы. Можешь мне не верить, но все воины этого клана отпилили зубы.
– А мы вступим в эту битву, не обремененные никакими обязанностями? – спросил историк.
– Да, за исключением раненых.
В этот момент показались выходящие из поселения пехоты капитаны Сульмар и Ченнед. Походка и выражение лица Сульмара отражали возмущение, а Ченнед казался слегка ошеломленным.
– Кровь и внутренности! – прошипел он. Усы капитана, смазанные жиром, ярко блестели. – Эти чертовы саперы со своим капитаном – исчадием Худа – наконец-то сделали свою работу!
Ченнед встретил удивленный взгляд Антилопы и покачал головой.
– Колтайн просто побелел, услышав подобные новости.
– Какие новости?
– Саперы сдались прошлой ночью! – взревел Сульмар. – Худ бы побрал этих трусов – всех до одного! Полнел проклял их эпидемией: на это стадо незаконнорожденных ослов опустится оспа! Тогг попрал капитана Ба…
Ченнед просто рассмеялся: он не верил ни одному слову.
– Капитан Сульмар! Что бы сказали твои друзья в совете на такие проклятья?
– Худ бы побрал тебя тоже, Ченнед. Я в первую очередь солдат. Струйка превратится в огромный поток – вот что нас ожидает!
– У нас не будет ни одного дезертира, – произнес Затишье, медленно перебирая свою огненно-красную бороду. – Саперы не могли убежать. Рискну предположить, что их что-то потревожило. Нелегко управлять толпой грязных, пестрых людей, когда ты не видел ни разу их капитана… Я не думаю, что Колтайн повторит ту же самую ошибку вновь.
– У него не остается выбора, – пробормотал Сульмар. – Первые черви заполнят их уши уже к исходу дня. Это пир, который дает забвение для всех нас, попомни мои слова!
Затишье поднял бровь.
– Если подобная перспектива вызывает у вас оптимизм, Сульмар, то мне жаль ваших солдат.
– Жалость – привилегия победителей, Затишье. Вслед за этими словами раздался одинокий звук рога.
– Приготовиться, – произнес Ченнед с видимым облегчением. – Когда спуститесь вниз, джентльмены, сохраните для меня клочок травы.
Антилопа посмотрел, как два капитана Седьмых отправились обратно. Он давно уже не слышал подобных пожеланий.
– Отец Ченнеда являлся Первым Мечом Дассема, – произнес Затишье. – По крайней мере, ходят такие слухи. Даже когда официальная история не содержит имен, прошлое все равно показывает свое лицо, не так ли, старик?
У Антилопы не было никакого настроения реагировать на насмешки.
– Думаю, пора мне проверить свое снаряжение, – произнес он, отправляясь восвояси.
К полудню последние приготовления были закончены. Ситуация напоминала бунт, когда беженцы наконец-то поняли, что армия намеревается совершить переправу без них. Колтайн выбрал клан Горностая, чтобы оберегать их покой, – конники выглядели действительно устрашающе: черные татуировки, отпиленные зубы, покрытая шрамами кожа… Да, Колтайн и здесь проявил свою изобретательность, хотя Горностай был явно недоволен и выкрикивал что-то кровожадное в сторону тех людей, которых он поклялся защищать. Через некоторое время было восстановлено некое подобие порядка, несмотря на бешеные, продиктованные страхом попытки знатного Совета вернуть ситуацию на крути своя.
Когда главные силы были сконцентрированы, Колтайн дал команду для движения вперед.
День был мучительно жарким; от иссушенной земли начали подниматься клубы пыли, как только лошадиные копыта уничтожили остатки блеклой растительности. Предостережение капитана Затишья о пыли в глотке оказалось на удивление точным, поэтому историку уже не раз приходилось прикладываться к своей жестяной фляге, висевшей на портупее, чтобы промочить горевшее горло и внутренности.
Слева двигался капрал Лист, его лицо было белым, а шлем съехал в сторону, обнажив блестящий от пота лоб. Справа от историка двигался морской ветеран. Ее имя было неизвестно, однако историк и не спрашивал. Страх перед неизвестным ближайшим будущим, словно инфекция, расползался по всему его телу. Мысли Антилопы постоянно крутились вокруг кошмара… знания. «Вокруг деталей, которые напоминали о человечности. Имена лиц похожи на змей-близнецов, которые грозят самыми болезненными
