Друг, я начинаю подозревать, что в этих словах скрывается глубокая истина.
Трелл кивнул. «Разорванный Путь содержит в себе столько боли. Если бы он мог перемещаться по свету – подумать только, сколько ужаса и хаоса он мог с собой принести? Треморлор сдерживает этот Путь здесь… Пусть даже так, но каким образом Рараку удалось распространиться по всем четырем сторонам вокруг…»
– Я чувствую, что внутри находятся Сольтакены и Д'айверсы, – произнес Икариум. – Они приближаются, пытаясь найти Дом…
– По всей видимости, здесь должны быть ворота.
Тем временем светильник разгорелся, и тусклый желтый свет распространился на двадцать шагов по всем направлениям. Скрипач поднялся на ноги и взглянул на Маппо.
– Где-то поблизости врата, однако Изменяющие Форму находятся в поисках чего-то другого. Да, они попали туда не по своей воле – их забрала земля Азаса.
– То же самое может случиться с каждым из нас, – раздался новый, незнакомый голос. Обернувшись, все увидели отца Апсалы, который стоял неподалеку. – А сейчас, – продолжил он, – я буду вам очень признателен, если вы постараетесь задержать мою дочь именно на этом месте. Мы не можем идти сквозь врата, так как они находятся внутри Дома…
– Однако вы вели ее сюда, – произнес Скрипач. – Думаю, что мы в любом случае стали бы искать Треморлор, однако при чем здесь Искарал Пуст?
– У вас есть имя, слуга? – спросил Маппо. Старик поморщился.
– Реллок, – обернувшись на сапера, он отрицательно покачал головой. – Мне не известны мотивы верховного священника. Дела обстоят так, как я только что вам рассказал. Это было последним заданием Искарала. Оно искупило мой долг, и теперь я абсолютно чист, даже перед богами.
– Они вернули тебе потерянную руку, – произнес сапер.
– Да, и сберегли наши с дочерью жизни, когда пришел день Гончих. Вы же знаете – никто больше не выжил…
– Это были их Гончие, Реллок, – проворчал Скрипач.
– Пусть даже так, пусть. Вы видите, это же ложный путь… Он повел Изменяющих Форму совсем в другую сторону.
– От истинных врат, – кивнув, закончил Икариум. – Одни из них находятся под храмом Пуста.
Реллок кивнул.
– Наша задача заключалась в том, чтобы завершить ложный путь – вот и все. Просто идти по песку, оставлять следы… Сейчас все кончено. В тот момент, когда Изменяющие Форму обрушились под землю, мы прятались в тени. Если мне действительно суждено умереть в своей постели в деревне Итко Кане, то я не боюсь никаких переходов!
– Реллок хочет вернуться обратно и заняться рыбной ловлей, хи-хи, – запел Искарал Пуст. – Однако то место, в которое ты вернешься, совсем не похоже на то, что покинул. Реллок, ведомый рукой бога, выполнил работу, однако он все еще мечтает продолжить тянуть сети, полные рыбы, под палящим солнцем Итко Кана. Да этот старик является сердцем империи – Лейсин должна заметить.
Скрипач вернулся к лошади, собирая по пути арбалет.
– Каждый из вас волен выбирать самостоятельно, однако я собираюсь войти внутрь, – помедлив, он взглянул на свое животное. – Кроме того, пора отпустить лошадей, – обойдя вокруг коня, он начал снимать снаряжение. Вздохнув, сапер хлопнул гральского скакуна по шее. – Ты заставлял гордиться собой. Однако сейчас будет лучше покинуть это место – веди всех остальных, друг, в лагерь Ша'ики.
Через мгновение все последовали примеру Скрипача и распрягли лошадей.
Икариум обернулся к Треллу.
– Мне необходимо попасть туда.
Маппо закрыл глаза, попытавшись успокоиться. «Боги, какой же я трус! Просто невозможно себе этого представить».
– Друг? Трелл кивнул.
– О, да вы все собрались туда, – тихо пропел верховный священник, продолжая подтанцовывать. – Ищите ответы, друзья мои! Однако мои молчаливые мысли заставляют предупредить вас. Запомните, вы этого никогда больше не услышите: опасайтесь ловкости рук. По сравнению с Азасом мои бессмертные покровители похожи на неумелых детей!
Глава шестнадцатая
Треморлор – трон Песка,
Рараку его обитель.
Дом Азаса никогда
Духа смертного не видел.
Там каждый след похож на тень,
И не видны там свет и день…
Надпись на древнем узоре Азаса
Безымянный Герой
Насколько Антилопа мог видеть, к востоку и западу простирался кедровый лес, заполненный огромным количеством бабочек. Пыльная зелень листьев едва различалась под дрожащим бледно-желтым ковром.
