что скрывалась за ней. В непосредственной близости располагались руины разрушенной деревни – россыпь обугленных домов, мертвых лошадей и убитых солдат. Каменная арка, отмечавшая вход на Аренский путь, почернела от дыма.
Прямая дорога шла в южном направлении, а деревья, растущие на всем ее протяжении на обочине…
Ша'ика вонзила шпоры в бока и бросилась вперед. Гебориец, дрожащий, несмотря на жару, последовал за ней. С противоположной стороны присоединился Лев, и они, все трое, двинулись в сторону врат Арена.
Боевые предводители, погрузившись в полное молчание, развернули лошадей и отправились следом.
В этот момент раздался льстивый голос Камиста Рело.
– Посмотри, во что превратились эти хваленые врата. Аренские врата Малазанской империи превратились во Врата Худа, провидица! Ты понимаешь, что это значит? Ты…
– Молчать – взревел Дон Корболо.
«Да, пусть будет тишина. Именно она может поведать нам свою историю».
Пройдя через прохладу каменных врат, они приблизились к дереву, на котором было распято первое разлагающееся тело. Ша'ика натянула поводья и остановилась.
В этот момент они увидели разведывательный отряд Льва, который галопом приближался. Через мгновение они осадили лошадей прямо перед своим предводителем.
– Доклад, – сухо потребовал Лев.
Четыре бледных лица обернулось в его сторону, и затем один из них произнес:
– Картина нисколько не меняется, сэр. Мы объехали около трех лиг, и на всем этом расстоянии одни только трупы… Тысячи трупов.
Гебориец тронул поводья, подъехал к ближайшему дереву и склонился над распятым телом.
Ша'ика помолчала в течение нескольких минут; затем, решив не оборачиваться, она произнесла:
– А где же твоя армия, Дон Корболо?
– Остановилась лагерем в непосредственной близости от города.
– Значит, вам не удалось взять Арен.
– Да, провидица, не удалось.
– А что же адъюнкт Тавори?
– Флот достиг залива, провидица.
«Что же заставило тебя, сестрица, совершить такой подвиг?»
– Войска верховного кулака Пормквала, – произнес Дон Корболо, чей голос выдавал лживость его слов, – капитулировали по причине наличия в них всего нескольких дураков. И то, что раньше было главной силой Малазанской империи, превратилось в ее слабость: беспрекословное подчинение солдат своему командованию. Кроме того, империя потеряла величайшего лидера…
– Неужели Колтайн мертв? – спросила девушка, наконец-то обернувшись к лицу своего собеседника.
– Да, он был последним, провидица, – заявил изменник-кулак. – Новый адъюнкт до сих пор этого не знает, но ее можно понять – в конце концов, она же произошла из знати… Кто будет ждать ее в Арене? Кто поможет дельным советом? Седьмые и армия Пормквала ушли в небытие. Тавори, конечно, имеет армию новобранцев, однако наши мастера своего дела в три раза превосходят их по численности. Императрица сошла с ума, провидица, если решила, что развязывание нового Дня Чистой Крови поможет ей вновь завоевать Семь Городов.
Ша'ика отвернулась и посмотрела вдаль по Аренскому пути.
– Отзывай свою армию, Дон Корболо. Соединяйся с моими войсками здесь.
– Провидица?
– Апокалипсис должен иметь только одного командира. Делай, как я сказала.
«Тишина вновь начала рассказывать свою историю».
– Конечно, провидица, – в конце концов выдавил из себя кулак-изменник.
– Лев! – позвала она.
– Провидица?
– Отдай приказ своим людям встать лагерем вокруг нас и приступить к погребению всех этих людей.
Дон Корболо прочистил горло.
– И что ты намереваешься делать, когда мы перегруппируемся?
«Делать?»
– Мы встретимся с Тавори – место и время я назначу ей сама, – помедлив, девушка произнесла: – А затем мы отправимся в Рараку.
Ша'ика проигнорировала крики удивления и испуга, она не обратила внимания на них даже тогда, когда вопросы перешли в требования. «Рараку – сердце моей вновь обретенной силы. Мне нужны ее
