Великий путь из варяг в греки

шведское Кексгольм), которую Татищев, ссылаясь на Иоакимовскую летопись, считает одним из древнейших городов (в нём умер будто бы отец Гостомысла Буривой). А на противоположной стороне, на месте ещё одного карельского поселения шведы в 1293 году построили Выборг. Прошло два года, и отряд во главе с рыцарем Сигго Лоба (Siggo Loba) прошёл на судах от Выборга по Вуоксинскому водному пути до Ладожского озера и захватил Корелу. В тот же год новгородцы их выбили. Напомню: на Неве в это время никто ещё ничего даже не пытался строить. Строительство Ландкроны началось пятью годами позже.

А в среднем течении реки расположено Тиверское городище (четыре километра южнее пос. Васильево Приозёрского района Ленинградской области), комплекс X-XI веков которого характеризуется очень разнородным по происхождению керамическим материалом и весьма редкой для поселения находкой навершия рукояти меча. Вообще-то возник Тиурин-линна (по-карельски «город на пороге») не позднее начала X века, если судить по археологическим находкам. Стоял городище на пороге (очередной привет Ивановским порогам, на которых ничего нет!) и контролировал путь от Выборга к Кореле. За что шведы его в набеге конца XIII века и разрушили. Хотя, до начала XV века Тиверск точно додержался, поскольку упомянут в летописях под 1411 г.: «Того же лета приходиша свеа ратью и взяша новгородский пригород Корельский».

Был ли Тиверск единственным городком на Вуоксе? Питерский историк Г. С. Усыскин, в 1983 году по заданию Географического общества СССР прошедший дважды на байдарках весь маршрут с рекогносцировкой берегов и русла реки, считает, что близ каждого из серьёзных порожистых участков Вуоксы возникали подобные укреплённые поселения. Есть ли этому подтверждения? Пока только косвенные. У селения Хейнийоки (Вещево) был обнаружен клад древнегерманских монет. А ведь именно здесь, по определению Усыскина, в результате поднятия почвы произошёл «перелом» водной системы Вуоксы, после чего пройти по ней насквозь стало невозможно. «И сегодня ещё видно, что при большой воде эти два потока – основной вуоксинский и воды системы Финского залива – соединяются», – пишет он[208]. Так что Вуоксинский путь явно был в первоначальные времена важнее Невского.

Кстати, Ладожское озеро в таком случае вполне могло стоять серьёзно выше нынешнего уровня, заливая земли на своём южном берегу до линии глинта. То есть у устья Волхова – до уровня Ладоги и Любши. Этому можно найти ещё одно подтверждение. Как сказал мне Пётр Сорокин, все поселения ижоры в Приневье расположены не в долине реки, а дальше от неё, на возвышенных местах в районе глинта. Он считает это свидетельством того, что по Неве было активное движение, и жить на её берегах было опасно. Но может быть, поселения отдалены от нынешних берегов как раз потому, что сами берега были в другом месте?

Можно предложить и ещё одну гипотезу. Выше нынешнего уровня стояли и Ладожское озеро, и Финский залив (бог весть по какой причине). Вместе они заполняли почти всю Приневскую низменность, смыкаясь у Ивановских порогов. Оставался только двухкилометровый участок шириной более 200 метров. Это вполне можно было бы назвать устьем (для Вуоксы такое название – большая натяжка). Объясняется и название «Новая», поскольку река сформировалась на глазах людей по мере отступления залива и обмеления озера.

Этой версии придерживаются ещё большее число исследователей. К примеру, Н. Е. Бранденбург ещё в конце XIX века писал, что Нева была «в своё время много шире, чем теперь, и имела даже вид пролива в Финский залив, пролива, быть может, не исчезнувшего даже около времени Нестора»[209].

«Путь из Финского залива в Ладожское озеро едущим мог представляться скорее каким- то заливом или проливом, чем рекой», – подхватывает Брим[210].

И, наконец, Д. А. Мачинский обращает внимание, что в Повести временных лет упоминается Волхов, «озеро великое Нево» и «устье», а в новгородской летописи XIII века уже «Ладожьское» или «Водьское» озеро и Нева. «Не исключено, что в VIII веке, когда славяне и варяги познакомились с этим районом, будущая Нева была ещё не рекой с разработанной дельтой, а широким протоком, устьем Ладоги», – указывает он[211].

Можно ещё сослаться и на древний письменный источник. Им будет знаменитый автор «Гетики» Иордан: «Скандза имеет с востока обширнейшее,углублённоев земной круг озеро, откуда река Ваги, волнуясь, извергается, как некое порождение чрева, в Океан» . B. C. Кулешов считает, что тут описана именно ситуация, когда Ладожское озеро в районе Ивановских порогов стекает в Финский залив широким потоком, ставшим позднее Невой.

Я не берусь утверждать, что так и было, у меня данных явно не достаточно. Вариант с «устьем» представляется, пожалуй, всё-таки предпочтительным. Ведь, к примеру, исследования Ландскроны показывают: в каменном веке тут было поселение. Но 3 – 4 тысячи лет назад оно было буквально смыто и засыпано сверху чистеньким песочком. Причём, до появления Ландскроны там больше люди не жили! Почему?

Прошу заметить: в скандинавских письменных источниках Нюйа появляется только в географических сочинениях, довольно поздних («Великие реки» датируются по самому раннему списку началом XIV века). Т. Н. Джаксон относит этот гидроним к «поздней этнографической традиции», объединяющей географические сочинения, скальдические Тулы и саги о древних временах. То есть, произведения, написанные начиная с XII века.

В русских летописях Нева появляется под 1228 годом: «Новгородьци же стоявъше въ Неве неколико днии, створигиа вече и хотеша убити Судимира, и съкры и князь въ насаде у себе; оттоле въспятишася въ Новъгородъ, ни ладожанъ ждавъше» [212]. Стояли они так, между прочим, в ожидании еми (финнов), напавших на Приладожье. Но те, хотя пришли на судах, отступать решили берегом. Причём, каким – непонятно. Летописец говорит сперва, что ладожане (выступившие раньше новгородцев) настигли противника где-то у Олонца («Олоньсь»). И новгородцы ушли к себе, не дождавшитсь у Невы ладожан. Стало быть, можно предположить, что бились у восточного берега. Но потом высадившихся финнов добивают ижоряне и карелы, живущие на южном и западном берегу озера. Так что о пути, которым пришла емь, говорить сложно.

А первую крепость – Орешек – новгородцы построили на Неве ещё веком позже. «В лето 6831 [1323]. Ходиша новгородцы съ княземь Юръемь и поставиша город на усть Невы, на Ореховомъ острове; ту же приехавше послы великы от свеиского короля и докончаша миръ вечный съ княземь и с Новымьгородомь по старой пошлине»[214]. Кстати, Орешек-то стоит по этому известию на устье Невы, хотя, по нынешнему состоянию, на истоке. Может, и вообще новгородцы во всех этих летописных статьях и договорах, говоря о Неве, имеют в виду озеро Нево? То бишь Ладогу, которую они называют то тем, то другим названием? А река Нева у них так и продолжает именоваться просто устьем Нево?

Шведы же попытались обосноваться на Неве в 1300 году, позже, чем построили Выборг. И это уже известно и из русских, и из шведских хроник.

«В лето 6808 [1300]. Того же лета придоша изъ заморил Свей в силе велице в Неву, приведоша изъ своей земли мастеры, из великого Рима от папы мастеръ приведоша нарочитъ, поставиша городъ надъ Невою, на устъ Охты рекы, и утвердиша твердостию несказанъною, поставиша в немъ порокы, похвалившеся оканьнии, нарекоша его Венець земли: бе бо с ними наместникъ королевъ, именемь Маскалка; и посадивше в немь мужи нарочитый с воеводою Стенемъ и отъидоша; князю великому тогда не будущю в Новегороде.

В лето 6809 [1301]. Приде князь великыи Андреи с полкы низовьскыми, и иде с новгородцы къ городу тому, и приступиша к городу, месяца мая 18, на память святого Патрикия, въ пяток пред Сшествием святого духа, и потягнуша крепко; силою святыя Софья и помощью святою Бориса и Глеба твердость та ни во чтоже бысть, за высокоумъе ихъ; зоне всуе трудъ ихъ безъ божия повеления: град взят бысть, овыхъ избиша и исекоша, а иныхъ извязавше поведоша с города, а град запалииш и розгребоша. А покои, господи, въ царствии своём душа техь, иже у города того головы своя положиша за святую Софью»[217].

Может, потому на Неве раньше никто не пытался обосноваться, что её просто не было? Вот как появилась (и была упомянута в летописях), так сразу же обе стороны, и шведы, и новгородцы, попытались