Великий путь из варяг в греки

Словарь Брокгауза и Ефрона.

Вот против возможности плавания здесь возражать трудно. Как видим, сплавной Каспля является на всём протяжении. В другом месте у тех же авторов указано, что от города Поречье (нынешний Демидов) она судоходна. По сведениям автора упоминавшегося справочника «Старинные водные пути», предлагающего туристам маршрут по Каспле, обмеление её началось в XIX веке и только после этого Поречье потеряло значение речного порта.

Кроме того, по Каспле стоит несколько старинных населённых пунктов, существующих и доныне. Так, в низовьях – село Каспля с древним городищем у него, известное как минимум с XII века. По крайней мере, оно упомянуто в Уставе Ростислава Смоленского 1136 года в качестве одного из пунктов сбора дани. А Алексеев доказывает, что дату создания этого поселения нужно отнести в XI век, ибо устав Ростислава писался на основе более раннего документа 1054 года[243]. В среднем течении есть упомянутое Поречье, у впадения в Двину – Сураж. То есть картина разительно отличается от той, которую мы имеем на Ловати.

Правда, трудно не заметить, что все эти населённые пункты тоже относятся ко времени, когда «путь из варяг в греки» своё функционирование вроде бы прекратил, так что речь идёт, по-видимому, опять о местном водном сообщении. Но по крайней мере тут можно хоть с определённой долей уверенности говорить о том, что река использовалась на всём протяжении.

Зато с волоками к Днепру – полный провал. Ну, не подходит нигде Каспля к Днепру хотя бы так же близко, как Ловать к Усвячи. Если верить карте перехода с Двины на Касплю Лебедева и Жвиташвили, приведённой в этой книге, единственная ниточка (да и то довольно хлипкая, поскольку нет чёткой временной привязки) тянется с Каспли к Днепру через речки Клец, Удру, озеро Купринское и речку Катынку.

Можно, конечно, по карте подобрать ещё ряд маршрутов. B.C. Нефёдов в статье «Смоленское поднепровье и путь 'из варяг в греки' в IX-X вв.» обозначил следующие варианты, выстроенные на основе топографии находок, которые он связывал со скандинавами:

1а) р. Усвяча – р. Каспля – р. Рутавечь – р. Клец – оз. Каспля – оз. Купринское – р. Катынка – Гнездово;

1б) р. Каспля – р. Жереспея – р. Лущенка – оз. Пениснарь – Гнездово (этот маршрут историк считает пригодным лишь для зимнего времени);

2) р. Западная Двина – р. Сертейка – оз. Сапшо – р. Васильевка – р. Дряжня – р. Царевич – р. Вопь – р. Днепр до Гнездова;

За) Гнездово – р. Сож.

3б) Переход с пути 2 в р. Сож: р. Днепр – р. Арефинка – дорога через водораздел до р. Сож.

Беру карту-двухкилометровку Смоленской области и… ничего не понимаю! Первого маршрута существовать не может как такового, поскольку Рутавечь с Клецом близко друг к другу не подходят так же, как озёра Каспля и Купринское. К тому же надо иметь о-очень большое воображение, чтобы залезть в маленькую Рутавечь, с неё перебраться в столь же маленький Клец, и всё для того, чтобы попасть в оз. Каспля, в которое можно спокойно приплыть по большой Каспле.

Второй логичнее, поскольку Жереспея всё же приличная по размерам речка. С Лущенкой, правда, посложнее, но по крайней мере она действительно тянется до указанного озера. Но вот от него… Ну, так километров пятнадцать минимум до ближайшей воды, по которой можно попасть в Днепр. Да, не зря Нефёдов про зиму сноску сделал!

Едем дальше. От Серетейки до оз. Сапшо тоже, оказывается, километров пятнадцать. Причём там такой неслабый водораздельчик, с вершинами метров за двести высотой. Зачем его преодолевать, если из Сапшо вытекает река Ельша, впадающая через 70 километров в Межу, приток Западной Двины, мне лично непонятно. Такие вот выверты исторического сознания!

С Васильевки в Дряжню ещё один волок, правда, небольшой. Следующий волок – из Дряжни в Царевич, километров шесть. При этом последние три реки – очень небольшие, особенно в тех местах, где сближаются.

В общем, в любом случае плавание во многих местах на этих маршрутах вряд ли возможно. Разве что проводка, да и то по очень большой воде. Каковая здесь где-то с середины до конца апреля. То есть тогда, когда в эти реки с Ловати ещё не попасть.

Ну, про варианты с Сожью я не говорю. Сожь – река приличная, со среднего течения даже сейчас признана судоходной. Только непонятно, зачем с Днепра тащить суда за 15 километров в его приток, чтобы потом опять оказаться в Днепре?!

Между прочим, сам Нефёдов выше пишет: «Отмеченные участки Днепра, Каспли и Западной Двины, по данным XVIII-XIX вв., изобиловали порогами и другими препятствиями, сильно затруднявшими навигацию даже в период половодья (на Днепре – только в межень). Всё это заставляет усомниться в существовании стабильного сообщения по упомянутым участкам рек в конце I тыс., тем более что весенние паводки в тот период были намного ниже современных».

И. Днепр

Вроде бы уж про эту часть пути из варяг в греки и писать нечего. Днепр – река судоходная, хождение судов по ней зафиксировано с глубокой древности. Правда, если вспомнить Константина Багрянородного, то его русы почему-то свои суда делали только в Киеве, а дотуда лишь стволы (будущие кили) сплавляли. Ну, может, византийский император просто не знал реальной ситуации.

Гораздо интереснее другое, о чём писал ещё Иловайский. Вниз по Днепру через пороги сплавляться – ещё туда-сюда. А вот как их вверх проходить? Это же будет потруднее, чем на Волхове! А что там творилось, мы с вами уже знаем.

Выход найден был тогда же: вниз можно идти по Днепру, а вверх – по Дону, Северскому Донцу, Осколу и так далее. С переходом потом, к примеру, в ту самую Десну, которая, как я уже упоминал, удостоена была чести попасть в список рек Севера в ПВЛ вместе с Днепром, Двиной, Волгой и Волховом. Но тогда, в сущности, не понятно, зачем вообще по Днепру через пороги тащиться? Плавай себе по Дону, «Русской реке» восточных авторов, и всё.

Иловайский, правда, предлагал другой маршрут.

«Такой путь действительно был. На него указывает Боплан в своём описании Украины. Рассказывая о возвращении запорожцев из своих походов по Чёрному морю, он поясняет, что, кроме Днепра, у них была и другая дорога из Чёрного моря в Запорожье, а именно: Керченским проливом, Азовским морем и рекой Миусом; от последнего они около мили идут волоком в Тачаводу (Волчью Воду?), из неё в Самару, а из Самары в Днепр. В настоящее время такие степные реки, как Миус или Волчья Вода, не судоходны. Но они, как видим, были судоходны ещё в XVII веке. Судя по Боплану, пространство между Днепром, Самарой и Миусом в его время ещё было обильно остатками больших лесов. В XIII веке Рубруквис, описывая своё путешествие к татарам, также говорит о большом лесе на запад от реки Дона. Отсюда можно заключить, какие густые леса росли в более глубокой древности; а они-то и обусловливали значительную массу воды в реках этого края. Особенно в полную воду судоходство могло совершаться беспрепятственно и сам волок между Волчьей Водой и каким-либо ближним притоком Миуса или Калмиуса, по всей вероятности, покрывался водой», – писал он[244].

При этом в качестве доказательств, что такой путь описывался, ссылался на византийских писателей, упорно отправлявших русских князей от Константинополя к Боспору Киммерийскому. Да ещё на упоминание в Ипатьевской летописи под 1170 годом Соляного и Залозного путей.

«Профессор Брун в прекрасной своей статье 'Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море' (Записки Одесск. Общ. т. V) весьма удовлетворительно разъясняет, что пути эти шли из Днепра к соляным озёрам Перекопским, Геничским и Бердяпским по рекам Калмиусу и Миусу. По его мнению, одну из них (вероятно последнюю) должно подразумевать под именем 'Русской реки' у Эдриси, арабского писателя XII века, и на генуэзских картах XIV и XV столетий. То же судоходное сообщение, по словам г. Вруна, объясняет и заблуждение некоторых средневековых географов, которые думали, будто Днепр одним