посмел бы даже дотронуться до нее. Но он знал, что никто не пошлет на него проклятия... так какая разница. Но теперь это будет иметь для него значение. Она отпрянула от матери и ринулась к шкафу, где и сейчас хранилось отцовское оружие. Она взяла одно из ружей, мать закричала, а в дверях появился брат, взирающий на эту сцену в полном замешательстве.
– Черт возьми, Кристел, что ты делаешь? – Он встретился с Кристел взглядом и подумал, что она хочет убить мать. Оливия визжала, а бабушка смотрела на все в немом ужасе.
– Отойди, Джед. – Кристел наставила на него ружье, и он, встретившись с ней взглядом, подумал, что сестра сошла с ума.
– Отдай его мне. – Он протянул руку к ружью, но она ударила его им по руке достаточно сильно, чтобы дать понять брату, что он лезет не в свое дело.
– Она собирается убить Тома! – заорала Оливия, и Кристел повернулась к ней с яростью, о которой никто из них никогда не догадывался, яростью, копившейся месяцами, родившейся от беспомощности и отчаяния, от скорби по отцу, от полной растерянности, когда она видела, как Том разрушает все, что отец создавал с таким трудом. Никто из них этого не понимал.
– Да, черт возьми, ты абсолютно права. – Она посмотрела Джеду прямо в глаза, и он понял, что в ней не осталось ничего от ребенка. Несмотря на растрепанные волосы и безобразные синяки, она была красива в своей ярости, белая от гнева. – Если хочешь знать, за что – иди посмотри в конюшне!
– Что, черт возьми, он натворил на этот раз? – Джед выглядел обеспокоенным. Быть может, Том опять напился и застрелил одну из лошадей? Но больше он был обеспокоен тем, что его сестра собирается сделать в отместку.
– Почему ты не спросишь его? – Ее лавандовые глаза напоминали льдинки, когда она переводила их с матери на брата.
Оливия опять закричала:
– Не верь ей, она лжет!
– Почему ты так думаешь, мама? – Голос Кристел был странно спокоен. Наставив на них ружье, она, казалось, вновь обрела самообладание. Она перестала быть жертвой. Она собиралась убить Тома за то, что он совершил, и эти мысли привели ее в чувство. – Почему ты считаешь, что он не мог этого сделать? Почему у вас всегда не права я?
Кристел опять начала плакать, и это были слезы ярости вперемежку со слезами печали. Чертовски больно осознавать, что тебя не любит собственная мать. Руки, сжимающие отцовское ружье, дрожали. Она держала его направленным на мать и брата. Не важно, что они сделают, она не даст себя в обиду.
– Вспомни, когда я была маленькой, ма, ведь ты любила меня тогда! Помнишь, ты говорила, что я никогда не лгала, как Джед и Бекки... и я не... я никогда... я тоже любила тебя тогда... – Она запнулась. – Почему ты меня так ненавидишь теперь? С тех пор как умер папа, ты ведешь себя так, словно я тебе что-то сделала... а я никогда... ведь так?
На мгновение стало тихо. Но когда мать прорычала свой ответ, в нем была вся ненависть, которую она долго копила в душе:
– Ты знаешь, что сделала. Папочкина прелестница, поющая ему целыми днями... скачущая с ним повсюду, как маленькая бродяжка... и в конце концов... ты была его единственной сладостью. – Оливия посмотрела на Кристел с негодующим обвинением, а та все не могла понять материнского гнева и обиды. В том, что она говорила, не было ни малейшего смысла.
– О чем ты говоришь?
– Ты знаешь о чем, ты – несчастная бродяжка! Значит, ты получила все, что хотела? Ты не получишь ничего от меня, пока я жива. – Она посмотрела на дочь, и взгляд ее наполнился ужасом и страхом. Она решила, что Кристел собирается убить ее, когда та нервно пошевелила пальцами, державшими ружье. Но Кристел бросилась к двери, пока Джед смотрел в замешательстве на мать. Потом он помчался за ней, но Кристел опередила его, она всегда была проворнее. Он бежал следом за ней через поля, а она неслась, размахивая ружьем, выкрикивая слова предостережения, даже выстрелила в воздух. Он уже понял – что-то случилось, но до сих пор не знал, что именно. Он понимал, что должен остановить Кристел, пока она не натворила что-нибудь с Томом или с Бекки и детьми. Она была не в себе, но он не знал, почему она обезумела.
Том услышал их приближение задолго до того, как они достигли дома. Он увидел Кристел, мчащуюся через поля с ружьем. Он сорвал с вешалки у двери свой дробовик и стал ждать ее появления. Кристел уже дважды выстрелила в воздух, у нее оставалось четыре патрона. Бекки появилась позади Тома, пронзительно крича, истерически хватаясь за него. Она не знала, что происходит, но мгновенно почувствовала приближение чего-то страшного.
– Что ты собираешься делать? – Ее всю трясло, она была страшно напугана, а Том грубо оттолкнул ее и велел вернуться в дом и оставаться там с детьми.
Она послушно пошла в дом и сидела, сжавшись, в гостиной, когда Кристел встала против Тома, нацелив на него ружье дрожащими руками. Джед, задохнувшись, подбежал вслед за ней.
– Опусти его, Сис. – Он старался говорить спокойно, боясь того, что она может сделать, а Том лишь ухмылялся. Он, как всегда, казался пьяным, но руки у него не дрожали, когда он направил свой дробовик на Кристел.
– Как приятно вновь встретиться с тобой, Кристел. Это светский визит или вы с Джедом просто охотитесь?
Он был невозмутим, а Джед беспомощно стоял позади Кристел.
– Том, опусти ружье. Оба вы прекратите это! – Джед был напуган.
Они, очевидно, оба сошли с ума. Неожиданно посмотрев на сестру, он вдруг понял, что с ней произошло. Ему тотчас захотелось взять у нее ружье и самому убить свояка. Но нечего было и думать об этом, пока Кристел держала ружье направленным в голову Тома. Внезапно Кристел опустила его и с выражением удовольствия на лице прицелилась Тому между ног.
– Я пришла поблагодарить тебя за прошлую ночью. – Голос Кристел дрожал. Они держали ружья направленными друг на друга. – Ты больше ни с кем не сделаешь такого, слышишь, Том!
