– Кристел... пожалуйста... – Он умоляюще смотрел на нее. Он понял, что должен поговорить с ней хотя бы минуту, хотя бы просто посмотреть на нее, подержать ее за руку, побыть с ней рядом. Она смотрела на него, и они оба уже поняли, что ничего не изменилось, что их чувства остались прежними, может, стали только сильнее. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе и крепко обнял. На этот раз она не сопротивлялась.
Он только теперь понял, каким был дураком, что послушался Элизабет, Джорджа и самого себя. Зачем он женился на другой женщине, когда его единственной возлюбленной осталась Кристел? Ему надоело все время делать правильный выбор, и, черт возьми, он больше не будет этого делать. Он всю жизнь мечтал об этой девушке с платиновыми волосами и глазами цвета горной лаванды. В эту девушку он влюблен уже четыре года.
– Что же мы будем делать дальше, Спенсер? – прошептала она у него в объятиях.
– Не знаю. Думаю, мы должны быть вместе и дарить друг другу нашу любовь. – Это казалось продолжением того диалога, который они прервали полгода назад. Конечно, была еще Элизабет, но, глядя на Кристел, он совершенно забыл о ней.
– Зачем ты вернулся сюда? – Она имела в виду это место, дом, в котором жила, она не спрашивала его, почему он в Сан-Франциско.
– Потому что я должен был сделать это. Мне нужно было увидеть тебя или хотя бы то место, где я видел тебя в последний раз.
– А что потом? – Она посмотрела на него с грустью, вся ее сила и уверенность растаяли, теперь она испытывала только любовь, чувство необыкновенной любви, которое родилось в ней, когда она увидела его в первый раз. – Теперь ты женат. А где она... твоя жена? – Ей стоило больших усилий произнести это слово. Слишком поздно думать о том, насколько все было бы проще для них, если бы тогда он разорвал помолвку. Они оба подумали об этом, в то время как он смотрел на нее, держал ее за руку и до боли хотел, но боялся поцеловать.
– Она в Нью-Йорке. – Он даже не хотел произносить имени жены, во всяком случае, не здесь, в присутствии Кристел. – Я отплываю в Корею через несколько дней. А сейчас я свободен... я... Боже мой, Кристел, я не знаю точно. Чертовски глупо говорить об этом теперь, когда я женат. Но тогда я думал, что поступаю правильно. Я внушил себе это. Мне хотелось верить, что так оно и есть, но когда я увидел тебя... голова у меня пошла кругом... мне показалось, что вся моя жизнь летит кувырком. Тогда, в ноябре, мне надо было остаться с тобой, послать все к черту, весь этот правильный выбор и все это благородство. Мы же тогда были только помолвлены... Я думал... о Господи... разве я мог знать... – Он не мог говорить от боли.
На мгновение ее глаза вспыхнули, а потом эти удивительные глаза, глаза цвета горной лаванды, потемнели и стали сердитыми. Но он не мог осудить ее за это и еще за то, что ее голос стал глухим, как далекий раскат грома:
– И зачем же ты вспомнил обо мне, Спенсер? Чтобы было с кем развлечься, когда ты свободен?.. Когда выпадет свободный уик-энд?.. Когда ты вдруг сможешь вырваться? А обо мне ты подумал? Что стало с моей жизнью, когда ты бросил меня? – Она пообещала себе никогда больше не встречаться с ним, даже если у нее будет такая возможность. Теперь в этом не было смысла. Он сделал свой выбор, и она должна смириться с этим, даже если он сам не мог этого сделать. Именно поэтому она возвращала ему все его письма, не распечатывая их. – И сейчас что у тебя на уме? – Она вся пылала от гнева, но Спенсер только еще больше восхищался ею. – Получить немного удовольствия, прежде чем уехать? Ну нет, забудь об этом. Иди к черту... или... обратно к ней, все равно ты так и сделаешь, как сделал это в прошлый раз.
Он стоял с совершенно несчастным видом. Он не мог отрицать то, что она говорила, хотя ему очень хотелось сделать это. Он хотел бы пообещать ей, что никогда больше не вернется к Элизабет, но теперь он женат на ней и не представлял себе, как можно устранить эту преграду. Он не мог объяснить, что их супружеская жизнь закончилась, не успев даже начаться. Но именно об этом он думал и именно этого хотел. Он хотел бы навсегда остаться с Кристел.
– Я не могу давать тебе никаких обещаний. Не могу сказать тебе ничего, кроме того, что я здесь, сейчас, в эти минуты я с тобой... Может быть, это не так уж и много... но это все, что я могу тебе дать... Это и еще свою любовь.
– Ну и что теперь? – Ее глаза наполнились слезами, а голос стал хриплым. – Я тоже люблю тебя. Ну и что? Что изменится? К чему мы придем, когда пройдет еще шесть месяцев?
– На этот раз... – Он грустно улыбнулся, ему ужасно не хотелось расстраивать ее. Он вдруг подумал, что ему не надо было приходить сюда, но он знал, что все равно не выдержал бы и пришел. – Через шесть месяцев у тебя будет пачка писем из Кореи... Если, конечно, на этот раз ты будешь их читать.
Она отвернулась, чтобы он не видел, как она плачет. Он был все так же красив, и она любила его уже так долго... Она снова повернулась и посмотрела на него. В этот миг она вдруг поняла, что в глубине души для нее совсем не важно то, что он женат. Он принадлежит ей с тех самых пор, когда они встретились в первый раз. И может быть, да, может быть, ей стоит взять от него то, чего она так хочет и что он может ей предложить, и сделать это прямо сейчас, пока он не уехал в Корею.
Кристел опустила голову, обдумывая его слова, а потом опять повернулась и посмотрела на него:
– Я бы хотела набраться храбрости и сказать тебе, чтобы ты уходил... – Она не закончила фразы.
– Я уйду, если ты действительно этого хочешь. Я сделаю так, как ты пожелаешь. – «А потом буду мечтать о тебе всю жизнь...» – Если ты действительно этого хочешь, Кристел. – Он посмотрел на нее и коснулся ее щеки тонкими нежными пальцами. Его слова прозвучали очень тихо. Он ее любит. И должен сделать для нее что-нибудь. Это именно такая любовь, про которую он пытался говорить с Элизабет. Любовь, которой у них с женой никогда не было и никогда не будет. И теперь он знал это абсолютно точно.
Кристел покачала головой и посмотрела на него полными нежности глазами.
– Нет, я этого не хочу, – честно сказала она. Она никогда не лгала ему, и он еле расслышал ее слова, но в ответ на них его сердце затрепетало от счастья. – Может быть, сейчас это как раз то, что нам нужно... эти несколько дней... несколько незабываемых минут... – Казалось, что это так бесконечно мало, но это было все, что они имели. И им обоим казалось, что эти минуты стоят целой жизни.
– Может быть, когда-нибудь у нас будет гораздо больше... но я не могу сейчас тебе этого обещать. Сейчас я ничего не могу тебе пообещать. Я не знаю, что со мной может случиться. – Он выглядел растерянным, но сказал правду.
