— Да.
— Кто взрывал?
— Гураев Иван из Львова. Рассчитывали, что одумается, а вышло: коса на камень. Ты появился — ей как шлея под хвост… Походин испугался, что она вот-вот в прокуратуру с повинной явится. Тогда бы всей их шайке конец… И в Цюрихе у Коробова спросили бы о происхождении его капиталов. Ольга не глупая, понимала, в какие игры играет… «Наружку» походинскую провела и улизнула на день в Швейцарию. А там со своим адвокатом перевела на тебя все, что было на ее счетах.
— На мою дочь.
— А нужна Коробову твоя дочь?.. У него самого наследник есть от немки, почти ровесник твоей дочери. Об этом ты подумал?
— Складно поешь, Гена, но чтобы отец руку на родную дочь…
— Я и не говорю, что с Ольгой он сам… Заинтересованные и услужливые, вроде Походина, всегда на стреме… Смотри, даже подшустрили, чтобы ее смерть раз-раз и списали на аварию с самолетом. Уж он-то, при его бабках, мог и из Цюриха раскрутить расследование.
— Почему не раскрутил? — спросил Скиф.
— А нужна была его шайке и ему самому эта раскрутка?.. Следствие ведь неминуемо вышло бы на контрабандную торговлю оружием. Скандал в газетах… Тут, блин, не до родственных чувств…
— Все равно… Отец же он, — не унимался Скиф.
— Малахольный ты! — скривился Чугуев. — Помнишь, в Афгане Хабибулла Ольгу умыкнул?.. А ведь тогда это все было подстроено им, самим Коробовым…
— Не понял? — вытаращился Скиф.
— Я и говорю, малахольный, — усмехнулся Чугуев. — Слушай сюда: Хабибулла Коробову на границу пять караванов с опиумом пригнал, по миллиону баксов за караван. Коробов ему тогда фактически дочь в заложницы отдал под те пять миллионов. А всю операцию осуществил Походин.
— Не верю!
— Веришь не веришь, а я сам тогда по рации передавал в ставку Хабибуллы о твоих с Ольгой прогулках по базарам и сообщил ему о выезде из гарнизона автобуса, в котором его люди и сцапали ее. С Хабибуллой-то я еще по Высшей школе КГБ был знаком… Кстати, Коробов кинул его тогда, как пацана, на те пять миллионов баксов.
— Ты сам передавал Хабибулле?.. — вырвалось у Скифа.
— Сам… По приказу моего непосредственного начальника генерала Походина. Представляешь, что бы с Ольгой было, если б тогда ты не вызволил ее?.. В гарем к нему десятой женой пошла бы или продал бы ее Хабибулла какому-нибудь грязному аравийскому бедуину… Вот и суди теперь об отцовских чувствах господина Коробова.
— Ольга об этом знала? — ошалело выдохнул Скиф.
— Осенью этой узнала… В Цюрихе Хабибуллу случайно встретила. Ты его тогда лишь ранил. Вот и пошла баба вразнос… Ты ж теперь Коробову — кость поперек горла.
— Не врублюсь!..
— Толкую же тебе, что у него на Ольгины баксы свой наследник растет. Без тебя он с внучкой без помех разберется…
— Ну, Алексеева и попа Мирослава за что? — взорвался Засечный.
— Всей информацией я не владею, но просчитать кое-что несложно, — осмелился посмотреть на него Чугуев. — Основная цель Коробова, конечно, Скиф. Но чтобы у правоохранительных органах лишних вопросов не возникало, вероятно, решили убрать вас всех троих, списав на сербские разборки и на хорватов, совершивших акты возмездия… Попа, по-видимому, убрали как свидетеля.
— Через Житомир на Пензу! — хмыкнул Засечный. — При чем тут сербские разборки?
— При том… Мучника и Алексеева с попом, всех — оружием югославского производства, — объяснил Чугуев.
— А Мучник где югославам дорогу переехал? — спросил Скиф.
— Говорю же, удобный момент заодно на вас и его труп повесить, — пожал плечами Чугуев. — Чтобы потом не возникал… Ольга ведь перевела на девочку часть и его активов.
— Мы Мучника — югославским оружием, и нас им же… — Скиф, катанув желваки, схватил его за плечо. — Фуфло толкаешь!.. Какие разборки? При чем тут сербы и хорваты? Отвечай, гад, ты этим оружием работал?
— Отвечай, или сброшу на хрен! — вскипел Засечный. Чугуев засучил ногами, стараясь отползти подальше от люка.
— Клянусь детьми, не я! — закричал он, увидев ярость в его кошачьих глазах. — Коробов ликвидатора-«суперпрофи» из Швейцарии прислал. Такие с нами даже в контакт не входят.
— Что же твой долбаный «супер» не довел «акты возмездия» до конца? — наклонился над ним Скиф.
— Миром правит случай… Мучника, как фраера, жадность сгубила. Рассчитывал, видать, вернуть свою долю, а получил дырку в голове… Это он подбил сына Походина похитить девчонку и потребовать у тебя выкуп. А лопухнулись они на том, что ты из-за своего фальшивого паспорта в Швейцарию выехать не мог. Когда мы ту шахту расшифровали, Коробов туда сразу направил Кастрата — ликвидатора с такой кличкой. По его приказу на моих глазах в вертолет загрузили килограммов сто пластита… Думаю, Кастрат имел от Коробова приказ ликвидировать всех вас в той шахте. Всех, и девочку тоже… Но вы непостижимым образом опередили его и боевиков Гураева…
— Всю обедню вам испортили, — съязвил Засечный.
— А ведь то правда, Семен, — посмотрел Скиф на Засечного. — Помнишь, тогда в шахте их главный приказал мочить всех, кроме Анатолия Походина?
— Кроме Тото? — настала очередь удивиться Чугуеву. — Интересно, за сколько Походин выкупил его жизнь у Коробова!.. Уверен, что тот вытряс из плешивого все до цента…
— И я отдал бы ему за дочь все до цента, убивать-то ее зачем? — простонал Скиф.
— Ты какой-то непонятливый, Скиф. А как она себя с его наследником поведет, когда вырастет? — поднял на него глаза Чугуев. — Нет ничего тайного, что бы не стало явным…
— Ну давай дальше, — вздохнул Скиф. — Спасай свою шкуру.
Чугуев растерянно потупился и пробормотал:
— До сих пор не пойму, как вы-то на ту ракетную шахту вышли…
— И мы не поймем, нас на нее то ли Бог, то ли сам черт навел! — зло хохотнул Засечный.
— Девочка и мы с Засечным пока еще живы, а вот Сашка Алексеев с отцом Мирославом — нет, — вздохнул Скиф. — Безвинных… Чмо ты позорное, Чугуев. Надо было тебя еще в Афгане пришить, не смердел бы теперь…
— Как я мог помешать ликвидатору? — пробормотал тот. — Молите Бога, что Тото Походин по-глупому влез в эту историю… Кастрат бы и вас перебил всех в Москве…
— Лапшу на уши он тебе вешает, Скиф, — сказал Засечный. — А ты их ему подставляешь.
— Нет, Семен, он не врет, — откликнулся тот. — Знаешь, почему он правду говорит?..
— Почему?
— Мы для него вроде бы уже покойники. А перед покойниками можно и душу наизнанку вывернуть. Ты пошарь-ка в салоне, уверен, что-нибудь интересное найдешь.
Засечный зыркнул бешеным взглядом на Чугуева и, не откладывая дела, принялся шарить по углам и багажным полкам.
Чугуев заерзал и, привстав, будто размяться, неожиданно метнулся к пистолету в двери. Скиф врезал ему коротким слева. Он рухнул на деревянную решетку пола. Скиф прижал его коленом и перетянул руки за спиной брючным ремнем.
— С ума сошел! — орал тот. — Хочешь угнать военный самолет?.. Тебя в любой стране объявят террористом. Нас ведут авиадиспетчеры… Что заподозрят — поднимут истребители и заставят пойти на посадку. Развяжите мне руки!
— Кончай базар! Рассказывай, как собираешься делать из нас покойников? — спросил Скиф.
— Я делать?.. Хотел помочь, как друг, а вы…
