тоже отвечали.
И только после того, как крестьяне привели его в деревню, Засечный по качеству каменных домов и по порядку на улицах понял, что он все-таки за границей, в югославской Черногории. Потом ему так и не удалось никого убедить, что самолет с топливом прилетел не из России с братской помощью.
В бывшей Югославии он чувствовал себя почти как дома, но в Москве и даже родной деревне Засеке, что на Брянщине, он был никому не нужен…
Когда он по совету отца Мирослава сошел с поезда в Брянске, то первым делом уговорил левака на иномарке подкинуть его за доллары в Клинцовский район.
— Там радиация, шеф, — заявил водила. — Меньше чем за сотнягу не повезу.
— Ты же сам в ту сторону едешь!
— Так до Клинцов только, а в твою Засеку пусть тебя брянский волк верхом подкинет.
Лежа на голом тюфяке в разграбленной дочиста хате, он представил себе Зинку, хлопочущую у русской печи. Вот это ей было бы по нраву. Русская грязь на улицах ничем не отличается от африканской. Но радиационная деревня была вычеркнута из списков населенных пунктов, люди переселены, и никогда Зинке не хлопотать с ухватом у русской печи.
ГЛАВА 16
В разгромленном детском садике размерзлись все батареи. Вода в охранном агентстве «Секретная служба» отсутствовала. Нестерпимо пахло кошачьей мочой. Выбитые стекла лишь кое-где были заставлены фанерками. В ржавом сейфе хранилась какая-то мелочная документация по розничной торговле и мелкому опту. Было заметно сразу — детский сад после приватизации сменил не одного хозяина. Скиф с Лопой заглянули во все закутки загубленного здания — ничего подозрительного, только льдинки хрустели под ботинками да с визгом разбегались из-под ног голодные одичавшие кошки. В бывшем кабинете заведующей стыли от холода на цементном полу оба связанных уголовника. Переносной обогреватель со скрежетом гнал в их сторону теплый воздух. Липовые милиционеры переоделись и выглядели теперь обыкновенными гражданами, которых не отличишь в толпе.
— Братья, что ли? — присмотрелся к ним Засечный.
— Братья Климовы, — кивнул старший. — Я Дмитрий Дмитриевич, для друзей — Дим Дымыч. Курю много… А это мой младший, Вадим, для друзей просто — Димыч. Я обыкновенный армейский подполковник, а он у нас шишка — майор генштабовский.
— Подрабатываете тут, значит? — с брезгливостью оглядел комнату Скиф.
— Меня знатно подработали, — хмыкнул Засечный, приглаживая рыжий хохолок на макушке. — В темном подъезде из баллончика нервно-паралитическим газом под самый нос хорьки пшикнули.
— Бес попутал, мужики, — взмолился старший. — Нищета заела, мать ее… На основной службе отгулы вымаливаем, а все больше по вечерам и выходным эту конуру караулим.
— На нас тебе обижаться не за что, — добавил младший.
— На вас — нет, а вот на этих… — Засечный закатил увесистую оплеуху одному на полу.
На столе задребезжал разбитый телефон. Старший послушал трубку и мрачно сообщил:
— Хозяин звонил — едет сюда.
— Много он вам платит? — поинтересовался Скиф.
— Первый месяц служим, денег еще не видели. Для семьи иногда продукты перепадают… Я тещу похоронил, в долги влез. А он, гад… Мол, уберете убийц-отморозков — и доброе дело сделаете, и пять штук «зеленых» в карман с братом положите, с долгами расплатитесь.
— Жох ваш хозяин, — зло хохотнул Засечный. — Кровью вас замарать хочет, чтоб на крючке всегда держать… Имею желание в харю заглянуть его и понять, откуда такие берутся.
— Бог милостив, — пробормотал подавленно Дымыч. — Уберег…
— Была задумка у жоха нашего, — вставил младший Димыч, — тепленьких «новых русских» из кабаков по домам развозить. Ну, из казино, ресторанов, с малин ихних. Лицензия на частный извоз у него имеется.
— Это мысль! — У Лопы сверкнули глаза.
— Разгонишься по Москве на битых тачках, — безнадежно махнул рукой Дымыч. — Хозяин такого металлолома накупил, что бомж с пьяных глаз в них не сядет.
— Но мысль недурственная, — протянул Скиф.
— Ты что, торчать в блатной столице вознамерился? — взвился Засечный. — Тут же рай уголовный.
— А как еще прикажешь деньги зарабатывать? На что жить?
— А я так еще бы свой молодняк обкатал на такой халтуре, — загорелся казак. — Чтоб знали, как с элитой из подвала обращаться.
— Нет, не выгорит, — отмахнулся Димыч. — Нужен лимузин классом «Вольво» и не старше трех лет — иначе и думать нечего.
— Проблема в принципе решаема, — подумав, сказал Скиф. — А для надежности лучше эскорт: один за рулем шикарной иномарки, двое — сзади на моем «жигуле».
— Без документов? — сказал Засечный. — Много мы поездим, до первого гаишника. Нечего нам в Москве делать.
— А вы на кого работаете? — осторожно спросил младший Димыч.
Братья, заметно было, давно мучились этим вопросом, переглядывались да посматривали в окно. За каждым их жестом зорко следил Засечный. Казак Лопа тоже сидел как на иголках, только Скиф казался спокойным, словно в укрепленном обжитом блиндаже.
— Мы на Россию, а вы — не знаем пока… — ответил он. — Хотя для коммерческого предприятия нам не обязательно иметь одинаковые политические взгляды. Как говорят «новые» хозяева жизни — бизнес не знает морали… А вон и ваш работодатель собственной персоной. Сейчас заключим с ним деловой контракт.
Во двор садика вкатила белая «Волга» с помятым крылом.
— Старый знакомец! — обрадовался Лопа. — Это он вчера у нас на хвосте висел, Скиф. Позвоню-ка я своим станичникам.
— Сами справимся, — остановил его Засечный, но Лопа лишь ухмыльнулся. Братья Климовы настороженно ожидали развязки. Младший из окна помахал рукой водителю и мешковатому толстяку, вышедшим из видавшей виды машины.
— Так тэж Нидковский! — выдохнул изумленный Лопа.
Не успели они войти, как Лопа поясным ремнем лихо скрутил водителя и передал его Засечному. Тот слегка отвел душу на бандюге в лыжной шапочке с мордой ищейки, перед тем как уложить его на пол рядом с двумя дружками.
— Слизняка не трогайте, а то еще обдрищется со страху, — сказал Лопа. — Он хоть и вонючий, но не такой уж опасный… Заходи, ваше сиятельство, заходи, предводитель дворовых кабыздохов, — расшаркался он перед задержавшимся в двери Нидковским.
Нидковский от порога оглядел всю компанию, и у него затряслись мелкой дрожью щеки, а язык прилип к небу.
— Прин-н-ношу мои извинения господам офицерам… Пшепрашам, господа, — бухнулся он на колени. — Подневольно, под угрозой лютой расправы, поддался на уговоры.
— Кто? — рявкнул на него Скиф. — Кто заказал нас, спрашиваю?
— То-то-тоша Походин… По навету господина Мучника, Серафима Ерофеича…
— За сколько?
— Пшепрашам, господа, совершенно бесплатно, на правах деловой услуги…
— Брешет, сука! — червяком завертелся на полу бандит в лыжной шапочке. — Десять тысяч баксов заломил за Скифа с командой, кореша свидетели. Откройте им хайло — скажут.
Нидковский затрясся всем телом.
